доброго и в дело влезет.
Линер встает и подходит к дальнему окну. Оно выходит в сквер. Рассмотреть что-либо сложно. Мешает слишком плотный узор из бабочек. Да и далеко. Она возвращается на место.
– Ничего не видно. Такие вот занавески. Они все как будто охраняют это тело…
Глеб отрывается от ноута:
– Уже и тут.
– Что тут?
– Охраняют.
Линер отслеживает взгляд Глеба и только теперь замечает на левом плече пишущего большую белую бабочку Мадейры.
– И давно она здесь?
– Я только вот обратил внимание.
Линер осматривается.
– Как? Все очень плотно. Двери, окна.
– Сколько людей заходило…
– Да, верно. Занесли… Как бы ее поймать, Глеб?
– Зачем?
– Да, нужно тут одному знакомому лепидоптерологу.
– Она живая ему нужна?
– По возможности.
– А может, его дождаться? И он сам. Куда она теперь денется?
– У меня есть ощущение, Глеб, что все это в один прекрасный момент может исчезнуть – так же неожиданно, как и появилось, и нас не спросится. Надо ловить момент. Потом может быть уже поздно.
– Руками?
– Не думаю.
Линер снимает халат. Склоняется над телом и резким движением, напоминающим жест матадора, пытается накрыть бабочку халатом, но та в последний момент успевает вспорхнуть и отлететь к окну. Линер идет следом. Бабочка садится на стекло. Линер на цыпочках подбирается ближе и делает вторую попытку набросить халат. На этот раз удачно. Приподнимает краешек ткани.
– Бред!
Линер смотрит в окно. Большая белая бабочка Мадейры удаляется в сторону сквера. Линер машинально касается пальцами стекла. На месте. Бабочки с той стороны окна как будто на мгновение расступились, пропуская беглянку. Образовавшийся просвет мало-помалу заполняется полупрозрачными гретами ото35.
IV
Ее жизнь – как и у всякого скалолаза – это пальцы. Они будят ее каждое утро. Ноют с вечера. Мешают уснуть. Зато помогают проснуться. Каждое утро в 7.50 боль становится нестерпимой. Будильник – лишнее. Она не понимает, как можно долго валяться в постели. Это ведь просто-напросто больно…
Кисти и пальцы разминаются в первую очередь – еще лежа. Она поднимает руки над собой и крутит кисти, собрав их в замок. Затем вытягивает каждый палец по отдельности. Снова возвращает кисти в замок, добиваясь за пару минут столь нужного им тепла. Одновременно делает ногами «велосипед» – живот тоже требует внимания. Оформленный подчеркнутыми квадратиками, он одна из немногих частей тела, которая почти лишена ушибов и растяжений. По сравнению с руками и ногами живот выглядит не нюхавшим жизни пижоном. Но и он не болит – пока что. У него своя боль – цена идеальной формы. Каждая из пяти серий упражнений на пресс делается до отказа. Утром помимо прочего он отвлекает от пальцев.
Грета ото – вид бабочек семейства нимфалид.
