оила костра корона в Реймсе —
Лилии не стоили Цены.
На броне и в ордах Чингисхана
Пол—вселенной пройдено давно.
Проигрались в кости – черепами,
Где народы – ставка в казино.
Начерно тасуется колода,
Крапленые карты у судьбы…
Если где мерещится свобода —
Вслед за ней появятся гробы.
На клинке меж адом или раем,
Как канатоходец – на краю,
Что пою – давно не выбираю,
Выбираю то, что не пою!
© Мария Олеговна Буркова, 2017
ISBN 978-5-4485-0262-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
1. Женское зеркало монарха
И вовсе не холодно, заметим. Нисколько не холодно – и даже плащ, похоже, всё-таки лишний, ну да ладно. Как странно – вроде ничего не изменилось, остался сам собой, тем, каким пришёл к нынешнему дню. Но вместе с тем – совсем другой стал при этом, а как это объяснить, ума не приложу. А, спокоен я полностью, вот что. Не боюсь больше ни на каком уровне сознания, что случится что-то, с чем не смогу справиться ни я, ни ещё кто-то. И я не стою и не бегаю, просто живу – тоже непривычное ощущение. Итак, мне гораздо лучше – даже не дёргаюсь, опасаясь, что зрение пропадёт в неподходящий момент или упаду, как не раз случалось раньше. Райнхард молча улыбался про себя, наслаждаясь непривычным спокойствием, похожим на полуденную тишь в парке. Он вспомнил лицо Оберштайна, столько раз скрывавшего тревогу по его душу – эх, и сколько раз он замечал, делая вид, что лежит в кресле с прикрытыми глазами, как озабоченно глядел на него главный советник, с каким искренним беспокойством он наблюдал за ним почти сразу, как поступил на службу. Оттого Кирхайс и ревновал, возможно, полагая, что кроме него никто не должен всерьёз волноваться о Райнхарде настолько. Всё же, насколько страшнее всё это выглядит теперь, по прошествии стольких лет, хотя и помнится столь свежо, как будто вчера было. Пока казалось, что силы никогда не кончатся, всё воспринималось довольно легко – не то стало, когда вообще не смог встать однажды. А сейчас, когда масштабы тогдашней авантюры отчётливо видны, как и то, как на деле и чем рисковали – просто страшно. Интересно, лет через пять нынешняя ситуация тоже будет слегка ужасать? Или я буду воспринимать это, как удачный прыжок через пропасть, или, тоже похоже, как вовремя прибывший за мной патруль, забравший меня с опасной территории, где смерть в полушаге уже от меня стояла? Ладно, неважно. Сегодня у меня странный бой, на паркетном фронте, что называется – что ж, будем осваивать и такую деятельность, новую сейчас несколько, отвык… Кстати, Оберштайн порадовал нынче, именно сегодня он взглянул на своего сюзерена без всякой тревоги – это насколько ж надо хорошо выглядеть, чтоб вечно озабоченный «Его Подколодие» совсем не волновался и не хмурился? Стало быть, всё идёт, как надо.
Молодой император неспешно вышагивал по коридорам с сопровождением, с удовольствием ощущая на коже под одеждой нательный крест – и едва ли не впервые радуясь жизни без оглядки на что-то ещё. Ничего не угнетало, никакая проблема не нависала над головой, ничего не заставляло через силу разворачивать плечи, да и боль, прятавшаяся постоянно где-то внутри, уходившая в инфра-шум и нывшая всё равно постоянно, даже под порогом ощущений, исчезла полностью. Воевать в таком бравом виде – просто удовольствие, думал Райнхард и весело предвкушал момент, как удивится и обрадуется Катерозе, узнав, что он видит. А вот её женишок явно не обрадуется, а сделает вид, отчего-то пришла не очень весёлая мысль, переходящая в необъяснимую уверенность. Может быть, и нехорошо приписывать пареньку такие мысли, но интуиция упорно вещала, что это так, без всяких на то пока что оснований. Значит, многое успело измениться за эти три недели. Поглядим, насколько, это даже интересно уже.
Райнхард остановился перед покоями невесты, жестом приказав не следовать никому за ним – хотелось застать Катерозе врасплох, да и ощущение, что придётся обсуждать дела с автономией Хайнессена, было по-прежнему стойким. Кроме того, уже перед порогом он почувствовал, что что-то не то происходит, не то вот-вот произойдёт, и не хотел лишних свидетелей. Опасности он не ощущал, но любопытство настойчиво зашевелилось внутри, желая поскорее найти притаившийся именно здесь сюрприз. Дверь тем не менее удалось открыть совершенно бесшумно, и молодой император ловко исчез за ней, ступая, как дикий кот – абсолютно неслышно…
Приёмная перед будуаром была пуста, но дверь в него была вовсе не прикрыта – вероятно, это осталось полностью незамеченным героиней. Четверть часа до назначенного времени, вспомнилось автоматически – чем занята,
