ибудь посерьезнее.
– Так у тебя талант! – восхитилась Рая.
– А как же! – согласился Александр. – Конечно, талант. Я же нашел цветок папоротника.
Рая несколько секунд молчала, переваривая услышанное и размышляя, то ли это шутка, то ли метафора.
– В каком смысле «нашел»? – спросила она наконец.
– В прямом, – кивнул Александр. – Настоящий цветок, с лепестками и тычинками, и горит голубым огнем.
– Ну ты сказочник! – засмеялась Рая, толкнув его локтем.
Александр пожал плечами:
– Да я и не рассчитывал, что ты поверишь. Я и сам до сих пор сомневаюсь.
– Что, правда, вот прямо настоящий цветок, и горел, как в сказке?
– Правда.
– Так может, подстроил кто?
Александр вздохнул, опустил нож и будущую ложку.
– Это единственное рациональное объяснение, – согласился он. – Вот только осталось понять, кто и как это сделал.
– Так давай поразмышляем! – оживилась Рая. – Где ты его видел?
– Поразмышляем… – усмехнулся Александр. – Поразмышлять не сложно. Но зачем? Ведь, если я пойму, кто и как, то чудо исчезнет.
Понимаешь? – и он снова принялся скоблить ножом кусок дерева.
– Понимаю. Еще как понимаю, – Рая вздохнула.
– А ты-то чего вздыхаешь? – усмехнулся Александр.
– Да… – махнула она рукой. – Вспомнила это состояние, когда трезвый рассудок борется с неистовым желанием поверить в чудо.
– И что за чудо?
– У нас в области, в одном маленьком городе, в старой церкви, замироточил образ Богородицы на старинной иконе.
– Замироточил? – переспросил Александр.
– Ну, да. Это когда икона как бы плакать начинает. Из нарисованных глаз льются настоящие слезы! Представляешь?
– Настоящие?
– Ну, не совсем настоящие, – уточнила Рая. – Миро льется. Это такое масло ароматное, которым в церквях людям лбы мажут. Еще выражение есть такое: «одним миром мазаны».
– И что?
– Так вот. Я как услышала об этом (по телевизору сказали), сразу собралась и поехала в этот городок. Приехала, а там очередь чуть не от самой электрички стоит, чтобы чудесным миром помазаться.
Александр беззвучно рассмеялся:
– И сколько времени ты там стояла?
– Да ты что! – всплеснула руками Рая. – Там народ палатки на газонах разбил, своей очереди дожидаясь. Я села на ближайшую электричку и домой уехала.
– А сразу-то предположить не могла, что там столпотворение будет?
– Думала, что я одна такая любопытная, – усмехнулась Рая. – Очень уж хотелось на чудо посмотреть.
– Ты что, вправду веришь, что там на самом деле без всякого человеческого вмешательства на иконе масло появлялось?
– Да ты что! – возмутилась Рая. – Там, прежде чем объявить о чуде, целый консилиум епископов собирался, чтобы все проверить.
– Это тебе тоже по телевизору сказали?
Рая махнула рукой и улыбнулась:
– Фома неверующий!
– Ну и Фома. Ну и неверующий, – согласился Александр. – А эти епископы, которые там собирались, чтобы убедиться, что миро само течет… чем их действия отличались от действий Фомы?
– Действительно, – согласилась Рая. – Я как-то об этом не задумывалась.
– А вот теперь возьми и задумайся: почему им положено проверять, а нам просто верить?
Рая вздохнула:
– А сам-то! Давай уже рассказывай, где цветок-то видел!
– В лесу. Где же еще? В самой чаще, в темную купальскую ночь, как и положено.
– А как ты там оказался?
– Оксанка завела, – Александр закусил губу, сдерживая смущенную улыбку.
– Оксанка? – В голосе Раи зазвучали нотки ревности. – Эта полуобморочная девица, что ли?
– Судя по твоей интонации, она тебе не понравилась.
– Ну… что значит, не понравилась? – пожала плечами Рая. – Девушка как девушка. Но чтобы вот так вот хватать парня и тащить его в лес… хм. Так, ясно, что она и подстроила все.
– Ясно, да не ясно, – пробормотал Александр. – Ты сама посуди: ночь, луны нет. В лесу тьма, хоть глаз выколи. Мы идем
