тридцать семь лет, прежде чем пан Мжислав решил, что меня можно представить вампирскому сообществу. Меня и Чеслава, молоденького парня, обращенного тремя годами позже. Он учился в Праге на факультете медицины, тайно изучал анатомию на выкопанных трупах и едва не угодил в лапы Sanctum Officium[23]. Бежал, заблудился в лесу и совершенно случайно повстречался с одним из птенцов пана Мжислава – Генриком. Тот отнесся к Чеславу как к обыкновенной пище, но после не сумел отвязаться от настойчивых расспросов и счел наименьшим из всех зол привести его в замок Ястжембицких.
Вчетвером – я, Чеслав, пан Мжислав и пан Ладвиг – мы отправились в Краков.
Очень давно я мечтал посмотреть на город, вознесший башни на холме, где, по легенде, жил кровожадный дракон, хитростью изведенный князем Краком. Да только ночь, когда мы на вороных, черных, как сама тьма, конях приблизились к городу, выдалась облачной. Тучи скрыли желтый лик луны. Все, что я разглядел, так это Ратушная башня, возвышавшаяся даже над городскими стенами.
У самой стены мы спешились, передали поводья слугам и пошли за паном Мжиславом в заросшую терновником лощину у подножия вала. Помнится, я все размышлял – как это мы сможем проникнуть через городскую стену? Ведь с наступлением ночи городская стража никого не пропустит через ворота, а левитировать вчетвером, конечно, можно, но обязательно кто-то заметит, пойдут слухи, пересуды, а там и охотников недолго дожидаться.
Все оказалось гораздо проще. Ястжембицкий сунул руку в переплетение колючих ветвей, что-то потянул. Должно быть, рычаг, приводящий в действие хитроумный механизм. Часть склона будто бы провалилась, открывая проход, достаточный, чтобы идти не нагибаясь.
Шагали мы долго. Преимущества вампира еще и в «ночном зрении». Мы отлично видим в кромешной тьме. Правда, для этого не должно быть ни малейшего света. Один-единственный лучик делает наши глаза ничуть не лучше самых обычных людских – поэтому помехой может служить пламя свечи или едва-едва проглядывающая из-за облаков луна.
По дороге пан Мжислав давал пояснения:
– Прошли крепостную стену. Приближаемся к Ратуше. А теперь мы под Сукенницами. Рыночная площадь.
Мастер остановился, протянул руку и нажал на выступающий из стены гладко отесанный камень – наш ход давно перестал быть просто норой. Открылась дверь. Я вынужденно прищурился. Здесь горели факелы, бросая багровые блики на стены обширной залы с теряющимся в темноте потолком и на лица собравшихся людей. То есть не людей, а кровных братьев.
Они стояли по двое или по трое вдоль стен, украшенных богатыми драпировками, картинами в позолоченных рамах, искусно выкованными доспехами и оружием. Меня сразу заинтересовал миланский доспех с насечкой и шлемом гранд-бацинет, рядом с которым стояли три алебарды, а Чеслав тут же зашептал мне на ухо, что по его мнению во-он та картина, ну где изображен мужчина в алом плаще с грустным
Святой инквизиции (
