можно было прочитать все, что угодно, только не легкодоступность. Весь ее вид говорил о возможности только серьезных отношений, и это в равной степени отпугивало от нее особей мужского пола, как молодых, так и постарше, чаще стремившихся как раз к несерьезным отношениям, чем наоборот.
Сама она эту ситуацию воспринимала как нормальную и даже напротив – начинала испытывать беспокойство и дискомфорт, стоило кому-либо обратить на нее внимание.
Итак, как уже было сказано выше, Анна впала в депрессию, время от времени случавшуюся с ней, как, впрочем, с любым творческим человеком, но на этот раз затянувшуюся. И в начале мая Надя, одна из двух ее лучших подруг, бросилась спасать ее из этой трясины.
Не будем кривить душой, и скажем прямо, что Надежда и сама преследовала определенную цель. А именно: вырваться из поднадоевшего быта, на время отдохнуть от занудного педанта-мужа и двух дочерей подросткового возраста, общение с которыми за последний год попортило ей немало крови. Но, так или иначе, ее целям было по пути с Аниными, и это главное.
В роли антидепрессанта, по твердому убеждению подруги, должно было выступить путешествие в Прагу. И тут, обычно покладистая Анна, заупрямилась. За 15 лет своего писательства она объездила полмира, но в Чехии никогда не была, и не рвалась туда. Сохранив не самые лучшие воспоминания о времени постройки светлого коммунистического будущего в СССР, Анна заодно, без особой на то причины, недолюбливала и все страны бывшего социалистического блока, и принципиально старалась их избегать, если была такая возможность. И уж тем более не планировала проводить отпуск в одной из них.
– Надь, я не хочу в Чехию, – недовольно хмурясь, сказала она. – Давай куда-нибудь в другое место. Земля же большая.
Надя даже бровью не повела.
– Еще чего? И думать забудь отпираться, – безапелляционно отрезала она. – Зачем нам в другое? Почему не туда? Чем это тебе Чехия не угодила? Прекрасная, между прочим, страна. Мы с Женькой моим два раза ездили.
– Ну и пусть будет прекрасная, только как-нибудь без меня. Хочешь, так опять с ним поезжай, а меня не трогай.
– Анька, не вредничай. Ты там не была, вот съездишь, посмотришь, тогда и будешь знать наверняка.
– Да не хочу я ничего знать, – вяло отбивалась Анна, – не люблю я весь этот социализм, даже бывший.
– Да какой нафиг социализм? Там давно им и не пахнет! Тем более, что они его не особенно-то и хотели. Говорят теперь, что это мы им его насадили.
– Ну, вот видишь? Нас во всем обвиняют. Значит, там русских не любят. Я туда не хочу.
– Не выдумывай, мы сами себя не любим. И кто вообще наговорил тебе такую чушь? Анька, ты мыслишь уже как старая кошелка. Едем в Прагу и баста! Я уже заказала нам тур на две недели.
– Ну, На-а-а-адь!
– Никаких «на-а-адь», тем более что… – Надя торжественно подняла вверх указательный палец, готовясь предъявить последний аргумент,
