долго.
– Я… я ненавижу говорить о себе, – выдавила я.
– Это, быть может, объясняет, почему ты пишешь чужие биографии.
– Вам… тебе не кажется, что это несколько упрощенческий подход?
– Простое не значит упрощенческое. И потом, могу тебе точно сказать, что самый упрощенческий подход чаще всего оказывается верным.
Я кивнула. Очко в пользу Жюли Вейе.
– А почему ты так ненавидишь говорить о себе?
– Не знаю… но я не понимаю, как некоторые могут любить говорить о себе. Я хочу сказать: говорить о своей «внутренней жизни». – Я изобразила пальцами кавычки. – Я ущербна?
– Прости?
– Ну… что не хочу говорить о своей «внутренней жизни». Опять кавычки.
– Ты думаешь, есть шанс, что я отвечу на это «да»?
Я коротко усмехнулась.
– Это нормально – быть сдержанной, – добавила Жюли.
– Да. Может быть. Не знаю. Иногда мне кажется, что надо быть супероткрытой, не стесняться, выкладывать все. По-моему, быть сдержанной – это как-то глуповато.
Я подумала о Катрин, не имевшей никаких фильтров, чьей спонтанности и прозрачности я порой завидовала. Я же пряталась за тысячу покровов, в которые заворачивалась, как в кокон. Я была непроницаема.
– Пожалуй, с этим мы могли бы поработать.
– С чем?
– С тем фактом, что ты находишь сдержанность глуповатой, но не понимаешь, как людям может нравиться говорить о своей «внутренней жизни».
Подражая мне, она нарисовала в воздухе пару кавычек накладными ногтями.
– Можно, но… Как это связано с тем фактом, что мой любимый меня бросил?
– Ты сказала мне, что уход твоего парня выпустил наружу твое внутреннее дерьмо.
Я поморщилась:
– Да… извини за брутальную метафору.
– Нормально. Но надо посмотреть, что ты хочешь бросить в это дерьмо. Хочешь все вывалить наружу? Ведь наверняка под дерьмом есть и что-то хорошее.
Я едва слушала ее, занятая другим: я говорила себе о настоятельной необходимости никогда не забыть этот разговор. Я платила женщине восемьдесят пять долларов за час, чтобы услышать, что под моим внутренним дерьмом наверняка есть скрытые сокровища, и находила это уместным. Меня вдруг разобрал смех.
– Я не ставлю себе целью держать тебя здесь годами, – продолжала Жюли. – Есть профессионалы, которые в это верят, но я так не работаю.
– Слава богу, – вырвалось у меня.
Жюли улыбнулась всеми своими сияющими зубами.
– Ты хочешь увидеться еще раз? – спросила она.
– Что?
– Хочешь записаться еще на один сеанс?
– Ну, не знаю… разве это я решаю?
– Конечно, это ты решаешь! Все решаешь ты, моя красавица.
Я
