не полезли, да там ничего и не было. Виктору и в голову не приходило что-то прятать, тем более, что все это были копии. Оригиналы снимков на стеклянных пластинках лежали совсем в другом месте. При этом, разговаривая с гостьей, никто из сослуживцев Виктора так и не попытался уточнить, как называется тот итальянский университет, из которого приехала Селина, и как зовут ее шефа. В общем, москвичи наглядно продемонстрировали Селине свое гостеприимство и правоту сеньора Джузеппе о непредсказуемости страны, в которую она попала.
Часа через два Селина, полностью выполнив поручение шефа, вышла из здания музея, прошлась по Красной площади, полюбовалась на Кремль, благо из-за туч ненадолго выглянуло солнышко. Она уже было собралась нырнуть в метро, но решила чуть-чуть пройтись по Тверской. Немного расслабленная успехом, она шла по краю тротуара, глазея по сторонам, когда услышала гудок автомобиля, заставивший ее оглянуться. Из окна машины выглядывал светловолосый парень, призывно махал ей рукой и что-то говорил, улыбаясь.
– Наверное, спросить о чем-то хочет, – недоуменно подумала про себя Селина и направилась к машине. В это время на нее налетели две, невесть откуда взявшиеся, девицы. Они на чем свет ругали Селину, обзывали всякими словами и, наверное, не будь вокруг столько народа, начали бы бить. Не понимая, в чем дело, Селина озиралась по сторонам. Она заметила, что машина с парнем уехала, а на ее месте появилась другая, милицейская. Из нее выскочили люди в форме и без всяких разговоров затолкали всех троих в заднюю дверь. Селина пыталась объяснить им, что она итальянская подданная, что произошла какая-то досадная ошибка, но ее никто не слушал.
Не слушал ее никто и потом, в отделении милиции, где она вместе с двумя десятками других девушек оказалась запертой в тесном помещении с лавками вдоль стен, называемом обезьянником. Только теперь она начала понимать, что произошло и за кого ее приняли. Сидя бок о бок с напавшими на нее девицами, она сумела объяснить им свое положение. Показала им свой паспорт и билет и стала спрашивать совета, как ей отсюда выбраться. Девушки были тертые. Они объяснили ей, что выйти отсюда очень просто, но за это надо заплатить сто долларов. И те же девицы, что совсем недавно были готовы растерзать ее, начали энергично помогать. Одна из них подошла к решетке и поманила к себе сидевшего за столом милиционера. Тот подошел, как бы нехотя. Девица что-то прошептала ему в ухо. Он вернулся к столу, поговорил о чем-то со своим сослуживцем. Тот утвердительно кивнул головой. Решетка открылась, и Селина, сжимая к кулачке стодолларовую бумажку, вышла из клетки. Она всунула деньги в потную лапу милиционера и тут же обрела свободу. Ее документы так никто и не посмотрел.
Выйдя на улицу, она сразу спросила, как пройти к метро, и, больше не экспериментируя, немедля отправилась в аэропорт. В ожидании регистрации на свой рейс, она уселась где-то в уголке, но успокоиться смогла, только когда поднялась на борт самолета. Предложенная шефом плата за труды теперь
