нашей больной был замечательный конь, вот лежит кошелёк, полный золота, её серьги стоят целое состояние, она везёт письмо к знатной даме – значит, девушка не из простых, – рассудил Александр и вгляделся в обезображенное лицо своей гостьи. – Одно непонятно, как же её могли так изуродовать?
– Пока она не очнётся, мы ничего не узнаем, – отозвался доктор. – Но она может умереть, так и не придя в сознание. Единственное, что я могу тебе посоветовать: оттяни ей уголок рта и по ложке влей немного водки, чтобы перебороть простуду. Держи барышню на лежанке, а печь хорошо топи. Клади на голову холодный компресс, а тело обтирай той же водкой. Если за три дня твоя гостья не придёт в себя, отправляй её в Калугу, а там сдай монахиням. Может, они её и выходят.
Доктор попрощался и ушёл. Александр с жалостью посмотрел на распростёртое на лавке несчастное создание и стал устраивать для больной постель. В избе имелось лишь одно лоскутное одеяло. Совсем тонкое, оно не защищало от холода, но могло послужить покрывалом на печной лежанке. Василевский расстелил его на печи. Достав из седельных сумок бутылку водки, он разорвал одну из своих нижних рубах на лоскуты и стал обтирать горящее в лихорадке тело.
Обезображенное синяками, оно, как ни странно, не казалось отталкивающим. Более того, оно оставалось красивым. Довольно высокая и тонкая в кости, барышня была изящной, но не худой. Её высокая грудь и плавно расширявшиеся от тонкой талии бедра подсказали Василевскому, что больной не меньше восемнадцати. Увиденное навело его на совсем неприличные мысли.
«Стыдно, право слово!» – мысленно обругал он себя.
Александр натянул на больную последнюю из своих нижних рубах, отнёс девушку на лежанку, а сверху укрыл офицерским плащом. Положил на лоб холодный компресс и, как научил доктор, влил в рот с ложечки немного водки. Что делать дальше, Василевский не знал. Печка уже остывала, он подбросил в неё пару поленьев и дождался, пока они разгорелись. Поужинав куском хлеба, Александр отхлебнул водки из початой бутылки и стал устраиваться на ночлег.
Он растянулся на лавке и постарался заснуть. Лежать оказалось жёстко и холодно. Василевский встал, чтобы проверить свою подопечную, и увидел, что ту колотит озноб. Это было ужасно. Александр испугался. Что же делать?.. Одежда незнакомки не высохла, а укрыть её поверх плаща было нечем. Оставалось одно: греть самому. Александр залез на печку, лёг рядом, устроил голову больной на своём плече, крепко прижал к себе горячее тело, пытаясь унять дрожь. Участь замёрзнуть этой ночью ему точно не грозила. Бедняжка пылала как в огне. Понадобилось не менее получаса тесных объятий, прежде чем дрожь прекратилась, и больная затихла, а самого Александра эта положение взбудоражило так, что он уже не смог заснуть. Разыгравшееся воображение рисовало ему сцены одна обольстительнее другой, и он держался из последних сил.
«Интересная девица… Кто она?»
Василевский попробовал представить, как выглядела незнакомка до этого ужасного избиения, но у него ничего не получилось.
