конница. Раздалось могучее «ура» – «враг» был отброшен. Вот бы так научиться ездить верхом!
С тех пор любимой игрой у мальчишек стала игра в войну. С увлечением мы играли в бой с белобандитами и интервентами, как бы разыгрывая рассказы Сергея Андрусенко и других участников Гражданской войны. С криками «Ура!» неслись на воображаемого врага, как кавалеристы на маневрах.
ПРЕОДОЛЕВАЮ СТРАХ
И бывший красный партизан, и георгиевский кавалер с презрением и насмешкой отзывались о людях нерешительных, трусливых, малодушных и с уважением – о смельчаках, тех, кто силен духом и телом, у кого несгибаемая воля. И мне, как я помню, хотелось поскорее стать отважным и решительным, как герои гражданской войны, сильным и ловким, как былинные богатыри. Но не так-то просто бывает перебороть страх, не так-то легко развить в себе силу. Тут нужно время и упорство.
Смелым быть хотелось, а вот иногда, наслушавшись страшных россказней о русалках да ведьмах, я среди ночи с криком просыпался и в страхе звал мать. Она подбегала, гладила меня по голове, и я успокаивался. Но страшили меня не только вымышленные сказочные чудовища. Я очень боялся нашу бодливую, как у нас говорили – колючую, корову. Братья, шаля, приучили ее бодаться. А отучить не удалось. Особенно не любила она ребятишек. Как увидит меня – голову наклонит, наставит рога и целится прямо в живот. Я от нее удирать в надежное место – на забор. Она постоит около, головой помотает для острастки и уходит не спеша.
Шел я раз по двору, оглянулся и закричал от страха: корова тут как тут, глаза вытаращила, рога наставила, вот-вот к забору прижмет – влезть на него не успею. Я быстро осмотрелся – глядь, рядом жерди стоят. Схватил жердь и, крикнув: «Ух, я тоби як дам!» – изо всех сил ударил корову по спине. Мой враг неожиданно повернул от меня и удрал.
«Вот оно что! – подумал я. – Надо первому на нее нападать». С той поры я перестал бояться коровы.
Больше всего на свете я боялся пожаров. Само слово «пожар» наводило на меня безотчетный ужас. А пожары у нас случались нередко – от неисправных дымоходов и оттого, что ребятишки играли с огнем, когда старшие работали в поле.
Однажды летним вечером невдалеке от нас загорелся дом. Ударили в набат. Пока сельчане сбегались, пламя перекинулось на соседнюю хату. Я бросился домой, забился в угол. В это время в хату вбежал отец и крикнул:
– Ваня, возьми-ка ведро поменьше, будешь воду таскать. И помни: с пожара ничего не бери, а то сам в беду попадешь. Беги за мной!
И я, перебарывая страх, схватил ведерце и выбежал вслед за отцом. Со всех сторон спешили люди – кто с топором, кто с ведром.
Два дома охвачены пламенем. Сельчане разбирают соломенные крыши, из соседних хат выносят вещи. Женщины и испуганные детишки громко плачут. И мне так жаль их, что я, забыв о страхе, проворно таскаю воду ведерком, стараясь не отстать от отца.
А он кричит:
– Видишь, сынок, и твоя помощь пригодилась. Людям в беде помогать надо.
С
