не уехал от нас через неделю. У них с Ниной завязался роман, и вскоре после возвращения из экспедиции они поженились.
Как-то на проселочной дороге нам пришлось разъехаться со встречной машиной, в которой ехали работники противочумной станции. Мы остановились перекинуться парой слов о том, о сем. Начальник отряда Анатолий Георгиевич Деревщиков, узнав в нас орнитологов, сказал мне, что видел там-то и там-то незнакомую ему птицу, похожую на черноголового чекана, которого он хорошо знал. Он объяснил, как можно проехать к этому месту по целине. Чеканы – это род дроздовых птиц, близкородственных каменкам, так что я не мог пропустить возможность увидеть странное пернатое. В указанном месте я обнаружил три пары и нашел два гнезда пернатых, оказавшихся большими чеканами – новым видом для фауны СССР[62].
Я взял с собой трех птенцов этого редкого вида. Когда в Москве они сменили птенцовый наряд на первый зимний, оказалось что один из новых питомцев – самец. Вскоре он начал петь, так что я смог проследить весь процесс преобразований ювенильных звуков в вокализацию взрослой птицы. Позже я подарил этого самца Рюрику Львовичу Беме, профессору МГУ и большому любителю певчих птиц. Мой чекан прожил у него несколько лет и стал одним из украшений его коллекции, включавшей в себя несколько десятков разных видов пернатых, которых он держал у себя дома в клетках.
Из этого путешествия я привез также птенцов плешанки и пустынной каменки. Позже у меня в клетках побывали птенцы всех видов каменок, что позволило пронаблюдать процесс изменений в их поведении до того момента, когда они становились взрослыми и начинали петь. Некоторые питомцы прожили у меня по три года, и я все это время регулярно записывал на магнитофон издаваемые ими звуки. Эта часть работы сыграла неоценимую роль в моих сравнительных исследованиях этологии каменок.
Особенно я дорожил двумя юными пустынными каменками, поскольку этот вид казался мне резко отличным по поведению от всех прочих. И вот одна из них ухитрилась выбраться из клетки и вылетела в окно. Я стремглав помчался вниз по лестнице с девятого этажа, обежал нашу башню и увидел каменку, которая как ни в чем ни бывало скакала на стройных ножках у подножия каменной стены, словно это была скала в излюбленном местообитании пустынных каменок. Птица была ручной и, к моему восторгу, поймать ее удалось довольно быстро.
Горный Бадахшан
Очень много нового удалось узнать о каменках во время экспедиции в эти труднодоступные места, где получить богатый материал мне помог Борис Гуров, в то время студент Биофака МГУ. Мы вылетели из Москвы 11 мая, из Душанбе
добрались автостопом до кишлака Кала-Хусейн за два дня, с одной ночевкой в палатке, проехав около 200 километров. Но тут счастье нам изменило. Пошел сильный снег, и движение транспорта через перевал Сагирдашт прекратилось. Мы просидели в кишлаке, томясь от безделья, конец дня 14 мая и весь следующий
Позже я описал увиденное в двух публикациях: Панов Е. Н. 1974. Большой чекан – новый гнездящийся вид фауны СССР. Мат. VI Всесоюз. орнитол. конф. 1 (1–5 февраля 1974, Москва) М.: изд. МГУ. Панов Е. Н. 1976. Новые данные по биологии и размножению большого чекана. С. 204–211 в: «Редкие, исчезающие и малоизученные птицы СССР». Тр. Окского гос. зааповедника. 13.
