соперника в полете, либо оба летали по параллельным траекториям.
Спустя 4 часа и 15 минут после начала этих наблюдений самец № 8 выглядел крайне ослабленным. Он покинул зону конфликта, вылетев на территорию соседнего самца № 9, который до этого просто сидел на границе своих владений, не принимая участия во взаимодействии. Но тут он бросился на пришельца, и они вступили в короткую драку. После того самец № 8 усиленно кормился на этой чужой территории, полностью игнорируя попытки ее хозяина третировать его. Это продолжалось 35 минут, после чего он вернулся на место конфликта с самцом № 7. Конфликт возобновился, стал более интенсивным и продолжался еще целый час. К моему величайшему удивлению дело закончилось тем, что более активный и менее ослабленный самец № 7 неожиданно отошел и уступил основной район конфликта своему оппоненту. Еще через 10 минут оба самца встретились уже на новой линии раздела своих территорий, патрулируя ее каждый со своей стороны.
По окончании наблюдений я измерил расстояние между крайними точками посадки самцов, перелетающих с места на место, и умножил полученную цифру на количество самих полетов за более чем шесть часов. Я фиксировал происходящее, наговаривая увиденное на диктофон. Выяснилось, что в полете птицы провели около 70 % всего времени конфликта, то есть около четырех часов в данном случае. Мои расчеты показали, что при скорости 35 км/ч (явно заниженной) каждый должен покрыть за это время расстояние порядка 130–140 км. Неудивительно поэтому, что в конце конфликта один из них почти не мог уже летать, так что ему пришлось покинуть на время зону взаимодействия.
Поведение самца в момент появления самки на его участке. В рамках – звуки, сопровождающие акции самца.
В данном случае можно было предположить, что исход взаимодействия предопределила разница в возрасте самцов-оппонентов и в их предшествующих биографиях. Тот, что числился под номером 7, по характеру окраски показался мне первогодком, пытавшимся занять территорию впервые в жизни. Другой же, возможно, гнездился на этом участке в прошлом году и отстаивал право на него как на свою неотъемлемую собственность.
Но этот эпизод оказался гораздо важнее для меня в другом отношении. Как раз утром того же дня мне посчастливилось проследить с начала и до конца весь процесс формирования брачной пары у другого самца № 12. Так что, наблюдая позже за поведением птиц во время острого конфликта, я получил возможность сравнивать характер акций во взаимодействиях самца с противником, с одной стороны, и с желанной самкой, с другой. Первое, что бросалось в глаза, – это удивительное сходство в действиях самцов в столь разных, казалось бы, ситуациях.
Акциями, общими для той и другой, были скользящий бег в идентичных позах, залезание в пустоты и, по крайней мере, еще одна, о которой нечто особенно важное будет сказано позже. Я назвал эту форму поведения «полетом прыжками», или «полетом петлями».
