рассмотрел случайно?
– Лица? Ну… лицо как лицо. Я не присматривался. Если бы молодая, я бы присмотрелся, а так… – Он махнул рукой. – А потом, она все время стояла то боком, то спиной.
– Стрижка или длинные волосы? Блондинка? Рыжая?
– Длинные… кажется. По плечам, каштановые. Я же говорю, она не подходила к стойке, ждала около лифта. Невысокая, не особенно молодая…
– Как он вел себя?
– Этот? – Гоша дернул плечом и задумался. – Улыбался, все время оглядывался на нее. Схватил карточку, подбежал к ней… – Гоша вздохнул и покачал головой.
…В холле Монах купил в автомате бумажный стаканчик кофе.
– Ты пьешь эту дрянь? – удивился Добродеев. – Идем в кофейню, тут рядом.
– Я не себе, – загадочно ответил Монах.
На улице он подошел к скамейке, где все еще сидел шведский миллионер, и протянул ему стаканчик:
– Плиз!
Тот окинул Монаха внимательным взглядом, улыбнулся и взял. Теперь Монах рассмотрел шведа как следует. Приятное худощавое лицо, бесцветные волосы и карие глаза; лет сорока. Слегка поредевшая макушка. Одет… нестандартно, как выразился Гоша. Старые джинсы и линялая футболка; вьетнамки на босу ногу. Часы стоимостью с автомобиль среднего класса, Монах видел такие в телевизоре.
– Ты, друг, извини, – сказал Монах, присаживаясь рядом. – Глупо получилось.
– Ничего, – сказал швед. – Бывает. Спасибо. Хороший кофе. – Он привстал и протянул Монаху руку: – Ларссон Андерс. Очень приятно.
Он говорил чисто, с легким акцентом.
Монах тоже привстал.
– Олег Монахов. Мне тоже приятно. Это мой друг журналист Алексей Добродеев.
– Журналист? Репо́ртер? – оживился швед. – Нам надо журналистов. Мы боремся с собаками на улице. Ты из какой газеты?
Добродеев уселся с другой стороны и сказал:
– Я сотрудничаю со многими печатными изданиями.
– Я читал про убийство в газете «Вечерняя лошадь», – сказал Ларссон. – Это ты?
– Это я, – признался Добродеев.
– Это есть очень необыкновенно и странно убивать… с этими… – Он пошевелил пальцами. – С ножницами! Я не знал, что так возможно. Как говорится: век живи, век учись. Можешь написать про бедных собачек?
– В принципе могу, – сказал Добродеев. – В моем материале не было про ножницы.
– Тогда напиши! Про ножницы сказала горничная, очень хорошая девушка.
– Я подумаю, – сказал Добродеев. – Нам пора, рады были познакомиться.
– Можно телефончик? – сказал Ларссон. – Я позвоню.
Монах ухмыльнулся.
Добродеев продиктовал номер своего мобильника, и они откланялись.
– Придется написать про бедных собачек, – сказал Монах. – Ты пообещал.
– Иди к черту! Собак мне только не хватало для полного счастья. За что ты извинялся?
– Как любознательный и склонный к анализу член детективного клуба
