style="font-size:15px;"> Точно, будет дождь.
– …я же говорил, что проверю этого гаденыша. Вот и проверил. Мне только что из городского управления позвонили. Я сегодня отправил на него запрос…
Прокуренный голос отца Марины просачивался как в липком тумане.
– …Два дня назад его родителей нашли зарезанными в ванной. Есть свидетели, его видели на улице в крови. Этого психа объявили в розыск… а он сюда, к нам рванул…
Я поднял голову, наткнувшись на сверлящий взгляд Ивана. Он больше не улыбался, а хмуро разглядывал меня. Я подумал, что с точно таким же выражением наблюдают за полураздавленной змеей, которую переехал велосипед. Она еще пытается извиваться, яростно шипит, но ее круглые блестящие глазки уже тускнеют, а движения становятся все более слабыми и вялыми. Ее ядовитые зубы уже не страшны. А когда она сдохнет, ее обмякшее тело пнут, как дырявый шланг, и все.
– …я знал, что рано или поздно этим все закончится, – продолжал Петр Сергеевич. – Я всегда вижу людей насквозь.
Полил дождь. Я высунул язык, как собака, пытающаяся поймать снежинки. После этой долбаной «Улыбки» во рту остался стойкий привкус муската. Ненавижу вино.
– Витя, это правда?
В этом дрожащем, как огонек свечи, голосе было столько невыносимой муки, что мне захотелось выть. Выть, как попавший в капкан волк, задрав морду на луну.
Я посмотрел наверх. Все небо было затянуто вязко-серой пеленой. Ни луны, ни звезд.
Ни одной звездочки.
Что мне теперь делать?!
– Витя, – тихо позвала меня Марина, но я не решился взглянуть на нее. Что толку сейчас ей что-то объяснять? Пока здесь ее папаша и брательник, любые разговоры бесполезны. С таким же успехом можно было разговаривать с лодкой, воняющей тухлой рыбой.
Петр Сергеевич что-то негромко сказал Ивану, и спустя мгновенье я почувствовал, как меня повело вправо. Оглянувшись, я увидел, что отец Марины держится за борт моей лодки, в то время как Иван перепрыгнул ко мне.
В его руках бряцнули наручники.
– Протяни руки, урод, – приказал он, надвигаясь на меня.
Я покачал головой.
– Хочешь поговорить о красоте, Иван? – спросил я.
– Если ты не подчинишься, я прострелю тебе колено! – рявкнул Петр Сергеевич. – Быстро!
Наши взгляды пересеклись. Вероятно, то, что отец Марины увидел в моих глазах, ему не понравилось, так как он вытащил из-за ремня пистолет.
– Ваня! – крикнул он, но было уже поздно – я прыгал в их лодку.
Пронзительно закричала Марина, но ее крик заглушил мощнейший раскат грома. Казалось, небо, не выдержав, разверзлось, выпуская наружу самого дьявола. Обжигающим зигзагом сверкнула молния, на мгновенье ослепив меня.
Раздался выстрел, и мою руку кольнуло стальным жалом. Я навалился на мужчину, пытаясь выхватить из его руки пистолет.
– Витя, нет! – завизжала Марина. – Пожалуйста!! Перестаньте!!!
Ба-бах!
Я запоздало подумал,
