ржавые засовы и замки. Надеялся, что больше никогда не буду вдыхать этот отвратительный воздух. Наконец, наделся, что из Барара меня не повезут в другую тюрьму; куда угодно, хоть за Шестигорбую змею, только – о небожители! – не в тюрьму. Конечно, еще я надеялся, что за пределами бывшей крепости с меня тотчас снимут рабский ошейник и отпустят на все четыре стороны, но надежда эта была сродни той, какой себя тешит висельник в тот момент, когда на его шее уже затягивается петля.
Как только за спиной остались обитые железом центральные двери, которые отгородили меня от надоевших звуков и запахов, я остолбенел. Никогда не думал, что буду так искренне восхищаться ночным звездным небом. После темницы размером чуть больше гроба распахнувшаяся округа, пусть даже унылая, поражала почище любого магического представления.
Я вдохнул, набирая полные легкие свежего воздуха, упиваясь им, как прекрасным вином, и не желая выпускать.
– Нам туда, – сказал милосердный гонец. Он дал мне немного времени насладиться прелестями свободы – теми мелочами, которым никогда не будешь радоваться, пока тебя не запрут в темницу с дыркой вместо окошка.
Я кивнул Бламу в знак признательности. И сделал первый шаг с тех пор, как за спиной закрылись тюремные двери. Ноги понесли меня вперед легко и быстро, как если бы к сапогам приделали крылья.
За воротами нас дожидался экипаж – шестерка черных толстоногих лошадей, запряженных в карету. Последняя выглядела не дорогой, зато по размерам превосходила все виданные прежде, уступая разве что доброй избе. Карета сидела на мощных колесах, в чьи ободья легко пролез бы толстый тролль; окна были наглухо забиты железными листами, густо иссеченными мелкими охранительными рунами; наверху по краям она щетинилась пиками длиной в два локтя, там же стоял лучник, поглядывая по сторонам. Еще двое, помимо возницы, расположились на козлах.
Гонец открыл дверь и жестом пригласил меня. Отказываться было страшно, и я, окинув прощальным взглядом тюрьму, чтоб она рухнула, поставил сапог на высокую подножку.
Глава 3
Дорогой неизвестности
Представители знати и купцы наверняка не поскупились бы на золото, чтобы заполучить такую карету – просторную, как дом, и безопасную, как крепость. Обитая сталью крыша лежала на толстых стенках так высоко, что между ней и моей макушкой оставалось еще локтя два; низкорослый гонец мог и вовсе прыгать здесь без опасения набить шишку на темени. С потолка свисал стеклянный шар яркого масляного фонаря. На дверях громоздились мощные засовы. Широкие и длинные сиденья с высокими спинками были обшиты серебристо-серой шкурой неизвестного зверя. Между сиденьями белел скатеркой круглый столик. Под ногами лежал узорчатый коврик.
Я с удовольствием опустился на чудесный мех. Он был мягким на ощупь, не оставлял на ладони ни шерстинки, а стоило его придавить, распрямлял ворс магически быстро, как пружина. Не то мех обладал чудодейственными свойствами, не то я слишком привык к старой жесткой лавке, но подниматься совсем не хотелось.
