Пашка молчал. Это было просто нечто из ряда вон выходящее, и все это заметили, а Вовка Иванов, с которым Пашка в тот момент боксировал в паре, сказал ему после очередного пропущенного удара:
– Эй, язык покажи.
– Чего тебе? – не понял Пашка.
– Язык покажи, говорю.
– На, смотри, если не видел, – буркнул в ответ Пашка, открыл рот и высунул язык.
– Смотри-ка, – изобразил удивление Вовка. – Язык на месте! А я-то думал, что ты его проглотил!
– Дурак, – резко ответил Пашка и нанёс напарнику запрещённый удар.
– Эй-эй! Ты чего это разошёлся? – Иван Сергеевич тут же сделал замечание.
– А чё он пристаёт? – возмутился Пашка.
– Чё-ничё, а правил не нарушай, – сказал Иван Сергеевич, надевая перчатки. – Иди-ка сюда, я с тобой побоксирую.
Пашка тут же пропустил несколько ударов.
– Давай, давай, наступай, – подбодрил его Иван Сергеевич, но Пашка, наоборот, сник ещё больше. – Сидоров, ты после перерыва совсем форму потерял. Больше тренировки не пропускай – это тебе не на пользу.
– Ладно, – согласился Пашка, чем окончательно всех удивил. Чтобы Сидоров и не пререкался! Такого за ним раньше не водилось.
На улице после тренировки Ваня решил сразу взять быка за рога.
– Слышь, не пойму я тебя. С тебя сняли домашний арест, а ты как будто и не рад!
– Да уж! Радости полные штаны! – Наконец-то Пашку прорвало и, развернувшись, он закричал, махнув рукой перед лицом любопытного друга: – А ты знаешь, какой ценой его сняли?
– Не знаю, какой?
– Не знаешь, вот и не говори, – огрызнулся Пашка.
– Паш, ну, ты расскажи мне, тебе же легче будет.
– Да ни фига мне легче не будет, отстань!
– Что, папа выбросил все твои игры?
– Ну и выбросил бы, что за беда?
– Так что же тогда случилось? Тебя кто-то унизил? – Ваня вспомнил свой случай в школе. Он знал, как это больно.
– Может, и унизил, а, может, и нет.
– Кто, Лёха Крутой? – выпалил Ваня.
– Чего? – не понял Пашка. – Ванька, чего ты пристал? Тут жизнь, можно сказать, с рельсов сошла, а ты с каким-то Лёхой лезешь?
– С папой что-то? – осторожно спросил Ваня.
– Да, с папой, в том-то и дело, – ответил Пашка совершенно упавшим голосом.
– Заболел? – Ваня задал свой вопрос предельно осторожно.
– Это уж, точно, что заболел. – Пашка, казалось, обрадовался правильно найденному образу. – Ну, ладно, расскажу тебе. Ты, ведь, всё равно не отстанешь, знаю я тебя. – Немного помолчав, как бы размышляя, с чего лучше начать, он сказал: – Неделю назад мой папа запел.
Ваня решил, что друг опять издевается над ним, и уже хотел, было, возмутиться, но Пашка его остановил:
– Не перебивай, иначе ничего не расскажу.
Оказалось, что Пашкин папа стал петь и в ванной,
