style="font-size:15px;"> – Открой глаза, Гранд, – резко сказала мама. – Открой их и осмотрись. Что ты видишь? Пустоту, мрак и одиночество. Верно? А теперь вспомни, как этот дом выглядел для тебя, когда она была здесь. Тогда ты почувствуешь разницу, потому что ты сам знаешь, что я права. Но уже поздно, слишком поздно что-то менять.
– Я… – замялся я и облизал пересохшие губы. – Я доверял ей, а она предала меня!
– Ты постоянно повторяешь слово «предала». Потому что это твой грех, а не её. Ты пытаешься обосновать свою трусость, но для неё нет оправданий. Оливия взяла со всех обещание, что никто никогда не заговорит о тебе, и все забудут об этом. Только никто не забудет. У всех перед глазами будет стоять та отвратительная сцена, когда она уговаривала тебя, наплевав на гордость, потому что ты был для неё родным. Каждый из нас понимал, смотря на этот спектакль, что её слова остались в ночи. До тебя не дошло, что единственный человек, которому ты был нужен, это она. Та девочка, которую ты унижал уйму раз, пользовался ей и тайно любил. Но от любви до ненависти один шаг, и ты сделал его. Я могу заверить тебя, что она до сих пор любит тебя и будет это делать. Прошла через это с Хью, и я не хотела для тебя такой участи. Но ты выбрал свой путь, не стану тебе мешать, однако, и молчать тоже не буду. Ты считаешь, что сейчас главное – это та давняя история, но нет. Ты снова ошибаешься, сейчас главное, кем ты стал, Гранд. Кем ты будешь завтра, когда до тебя дойдут мои слова и вся ярость спадёт? Когда ты, наконец-то, поймёшь всё. Поймёшь, какую глупость ты совершил. И никто не поможет, друзья от тебя отвернулись, как и я. Мы вывезли все наши вещи из этого дома, который ты купил. А теперь вспомни, почему ты так его захотел? Не из-за моей просьбы, я лишь показала. Потому что ты подсознательно желал жить тут с ней. И про сад я помню, когда ты болел, в бреду ты говорил об этом и встречах в ночи с Оливией. Но всё рухнуло, ничего больше нет. И ты остаёшься здесь один. Я не знаю, как до тебя достучаться. Больше не знаю.
– Но я твой сын, – прошептал я.
– Да, и я сочувствую себе, – горько вздохнула мама. – И ещё одно тебе на раздумья. На свадьбе ты встал позади Оливии. Почему? Ты держался из последних сил, но стоял и смотрел на всё. Она твой кнут. Мне очень жаль, что твоя история окончилась на этой ноте. Прощай, Гранд. В ближайшее время не желаю тебя видеть. Я не знаю, когда уйдёт боль из груди. Но видеть тебя не хочу.
Стоял в шоке, пока она развернулась и ушла. Послышался хлопок входной двери. И я понял, что эта тишина вокруг меня означает одиночество. Разом навалилась, и меня как будто ударили сильно голове, и её повело. Оглушённый своим отчаянием и паникой, испугался. Это до одурения страшно понять и всё разом.
– Мама! – Закричал я, осматриваясь.
Нет. Это невозможно! Такое, блять, не может быть со мной! Только не со мной!
Я развернулся и выбежал в холл. Пуст. Столовая. То же самое.
– Ливи, –
