но если никого не втянуть, он может бесследно исчезнуть – его засосет какая-нибудь нарисованная на стене трясина или проглотят двери, ведущие не туда, куда надо. Утопающий не разбирает, за кого хватается, вот так же и он. Стоило, приличия ради, купить ей по дороге хотя бы плитку шоколада… Ладно, в другой раз.
Когда Морис и Бланка дошли до ворот, сложенных из грубо вытесанных каменных блоков и сплошь оплетенных сухими розовыми лианами, оказалось, что путь наружу перекрыт. В воротах сцепились два робота: один долговязый, с длинными суставчатыми манипуляторами, отливающими стальной синевой, второй округлый, приземистый, ощетинившийся крюками, клешнями и карабинами.
Морис не смог определить, для чего эти промышленные агрегаты предназначены, он специализировался на бытовой технике, но здесь они явно занимались не тем!
Схлестнулись, все равно что пара бойцовых машин на ринге, вошли в клинч и теперь возятся с угрожающим гудением и скрежетом, никого не пропуская, выбрасывая во все стороны фонтаны песка. Морис со смесью сочувствия и злорадства подумал о коллегах-наладчиках, которые позже получат за это безобразие нагоняй от своего начальства.
Большинство прохожих никуда не спешило и только обрадовалось случайному развлечению, кое-кто начал делать ставки и заключать пари.
Другое дело Морис и Бланка – если они опоздают на вечернее занятие, Шоколадная Анджела заставит их отжиматься от пола перед строем раз по десять.
Задержавшись на минуту возле щита с планом курортного парка, они пошли к другим воротам. Морис оглянулся: подравшиеся роботы издали напоминали спаривающихся насекомых.
Дорожка из разноцветного кирпича привела к узкой арке в увитой лианами ограде. Сидевшая наверху зеленая мартышка заверещала, увидев людей, а пристегнутый к ее ошейнику автопереводчик флегматично произнес:
– Дайте много конфет.
Бланка на ходу пошарила в кармашке своей сумки и бросила обезьяне конфету. Поймав ее в воздухе, та мигом содрала обертку, сунула шоколадный шарик в рот и снова скандально заверещала. Приборчик спокойным доброжелательным голосом перевел:
– Мало – нехорошо. Дай много конфет. Нехорошо, нехорошо.
Не слушая обезьянью ругань, Морис и Бланка выбрались на улицу.
Узкий тротуар. За парапетом, облицованным глянцевой бледно-желтой плиткой, интригующе поблескивает стекло – немного ниже проходит выведенный на поверхность туннель подземки. Кажется, что он выдолблен в толще неподвластного здешней жаре ледника, но на самом деле это не лед, а прозрачный искусственный материал.
Слой пыли скрадывает его блеск, который иначе был бы нестерпимым. Там белеют, как расплесканная известка, пятна птичьего помета, валяется мусор, по гладкой поверхности скользят подгоняемые ветром скукоженные листья, потемневшие от зноя. Если присмотреться, заметишь выпуклые узоры, такие же прозрачные и слегка запыленные, как материал основы – это нежатся, распластавшись на солнцепеке,
