ты так в этом уверен?
– Я видел сейф в кабинете Устьянцева. И открывал его. Он совершенно пустой, но деньги в нем до этого были. Девственно чистый квадрат по центру пыльной поверхности.
Гуров с пониманием кивнул, но при этом не преминул задать провокационный вопрос:
– Следы взлома есть?
– Нет, – ответил Крячко. – Сейф открывали только ключом.
– Тогда это ничего не доказывает. Устьянцев мог забрать деньги сам. На какие-то одному ему ведомые нужды. На ту же взятку, например, чтобы замять дело с полицией. Что-нибудь еще из квартиры пропало?
– Сережки Елены, которые дед подарил ей. Золотые с изумрудами… Насколько я понял по ее описанию, вещь эксклюзивная и довольно заметная…
– Только одни сережки? – недоверчиво перебил напарника Гуров.
– Про остальные ценности Лена ничего сказать не могла. Она не вела учет всего того, что хранилось у деда на квартире. – Спокойствие Гурова понемногу начинало раздражать Крячко.
– Я понимаю, – миролюбиво отозвался полковник. – Но и ты должен понять, Стас. Для возбуждения уголовного дела пока нет серьезных оснований. Мы обязаны подождать еще сутки, да и то…
– А если выяснится, что Устьянцева никто не арестовывал? – не унимался Станислав.
– Его могли просто разыграть. Кто-нибудь из старых приятелей.
– О чем ты говоришь, Лева? Это же бред!
Но Гуров по-прежнему остался невозмутим. На опушку леса выкатила еще одна машина. Из салона выбрался невысокий мужчина с реденькими темными волосами, держа под мышкой кожаный портфель. Полковник узнал сотрудника отдела дактилоскопической экспертизы. Размашистым шагом, не глядя по сторонам, вновь прибывший направился к жертве. Патрульный автомобиль покинула розовощекая блондинка, и ее место заняла дама с вызывающим бюстом. Алябьев продолжал снимать показания со свидетелей.
– Следы беспорядка, взломов и так далее… Что-нибудь такое есть, Стас?
– Нет, – недовольно засопел Крячко. – Но сережки – это реальная зацепка, Лева. Если у нас еще есть шанс спасти жизнь человека… Давай я хотя бы навещу пару-тройку крупных ювелиров, из тех, с кем мы уже работали. Побеседую с ними на тему этих сережек. Вреда-то не будет. Верно?
– Верно, – неохотно согласился Гуров. – Только хочу тебе напомнить, Стас… У нас тут вроде как труп.
– И что? Чем я уже могу ему помочь?
– Это у тебя боевое ранение? Да? – Девушка, сидящая на коленях Андрея, ласково провела длинным пальчиком по его шраму на брови. – Ты – военный?
– В прошлом.
Франт по-гусарски опрокинул рюмку коньяка, бросил в рот дольку лимона и запустил руку за отворот девичьей блузки. Девушка томно застонала.
– Это у него еще со времен Второй мировой осталось, – хохотнул Жора. Широкое лицо со сплюснутым носом и плотно прижатыми к голове ушами раскраснелось
