помолчал.
– Красноватый свет, – сказал Яким. – Вот что мы видим. Любой из нас. Этот свет режет глаза, миледи…
Он повернулся, заставив Лоту отступить. В глазах вампира была боль.
– Вы знаете, что такое скрижали запрета? Это серебряные скобы – небольшие, размером с фалангу пальца. – вампир показал. – И серебра там совсем чуть-чуть – но у этих малышек огромная власть над такими как я… В Гетто это называется: «приютить Серебряного Джона».
Красавчик дернул плечом, сгорбился – стал в этот миг неуловимо похожим на старого Жана.
– Разрешенных вампиров немного. Им завидуют, их боятся. Они единственные, кто может выходить из Гетто. Слуги, привратники, ищейки, мясники. Иногда – солдаты. Попасть в диверсионный отряд мечтают многие. Там можно быть почти на равных…
Пауза.
– На равных с людьми, – закончил Яким. Поднял голову, в упор посмотрел на Лоту. Ну что, урожденная Малиган, читалось в его глазах, что ты на это скажешь?
«Ничего.»
– А ты? – спросила Лота.
– Я предпочитаю быть свободным.
– Но ты же служишь Элжерону?
Яким улыбнулся. Своей прежней издевательской улыбкой.
– Верно, миледи. Служу.
«Кроме орков, носферату и собак.»
Предупреждение на дверях общественной библиотеки Ура, Блистательного и Проклятого.
«Вампирам и собакам вход запрещен.»
Вывеска на входе в кабачок «Веселая гусеница».
«Гнилушки – вон из Ура!!!!!»
Надпись на стене Квартала Склепов.
6
Ужин был изумительно плох. Снова все выглядело, как на картинке, запах сводил с ума – но увы! Повар Элжерона продолжал ненавидеть человечество.
«Интересно, телятина-то в чем перед ним провинилась?»
Несмотря на голод, Лота смогла проглотить всего пару кусочков. Положила нож и вилку, отодвинула поднос. От горечи сводило язык. Сколько можно, в конце-то концов?! Надо пожаловаться кастеляну. Или пойти на кухню, найти повара и пристрелить на месте. А что? Вполне в духе семейных традиций…
Камень-сердце, конечно, нет! «Сварить в котле – вот стиль настоящего Малигана». Или там, превратить в коврик с глазами… А пристрелить – это детство.
Лота вздохнула. Живот подвело, как бывало раньше, когда заигравшись с Ришье и Гэвином, она пропускала разом обед и ужин. Тогда, помнится, очень выручал визит к кому-нибудь из родственников… К кому-нибудь не из самых жутких, конечно…
Хотя мама бы не одобрила, если бы узнала.
У каждого Малигана, жившего тогда в Логове, имелись свои повара и свои запасы еды. Семейная паранойя. В те годы, правда, Логово было гораздо более обитаемо…
Прийти в Логово решается далеко не всякий. Гнездо сумасшедших колдунов мало располагает к разговору о делах. А дела – это золото. И немалое. Время сейчас такое, что влияние клана держится не столько на
