Расщелина в затылке не стала меньше – но словно отдалилась, накрытая приливом.
Я судорожно вздохнул.
– Почему мы ненавидим Слотеров? – спросил Маран.
…слотеров, слотеров, слоте…
– Потому что они разрушили Камень-Сердце, – ответил я уверенно. Не так уж давно я это повторял.
– Правильно. Но… не совсем так. Чей голос, как думаешь, ты слышал?
Низкий и такой раскатистый, что, кажется, вибрируют кости…
– Это был голос Джотты.
– Но Джотта умер! – я еще не понимал.
Маран усмехнулся:
– А остальные голоса, по-твоему, принадлежат живым?… Да, мальчик, да. В этом Чертоге эхо отвечает голосами мертвых. Поэтому его еще называют Чертогом тысячи ответов.
…ответов, ответов, отве… ответов…
ВЕТ-О-ОВ!
– Джотта – Камень-Сердце – сосредоточие силы нашего клана, – продолжал Маран. – Всего нашего опыта. Когда-то Джотта был простым охранным камнем. Шли столетия, он собирал голоса и воспоминания – и превратился в самостоятельную личность… А потом Джотта умер. Взорвался. Как взорвались и умерли Камни Морганов и Треверсов. Слотеры что-то сделали – я не знаю, что. Но это уничтожило Камни. Мы, оставшиеся в живых, собрали осколки Джотты вместе. Так возник Чертог тысячи голосов.
– Но причем тут я?
…ты, ты, ты, тытыты, ты…
ТЫ-Ы!
– В каждом из нас живет Талант, – сказал Маран. – Первородная связь Древней крови с хаосом. И наступает момент, когда Талант начинает прорезаться. Это больно, тяжело и опасно. У тебя болит голова, мальчик? Перед глазами все плывет?
Когда был жив Джотта, Талант проявлялся в детях с самого рождения… По чуть-чуть. По капельке хаос просачивался в ребенка – и овладение Талантом шло легко и естественно. Я родился с Талантом, мальчик. Все Слотеры до сих пор рождаются с Талантом. Кэр-Кадазанг, их Камень-Сердце, помогает в этом…
А нам помогает мертвый Джотта – когда пуповина, идущая к хаосу, разбухает и ноет, как больной зуб.
То есть мы все делаем сами.
Потом вам, молодому поколению, придется долго учиться, чтобы ваши Таланты развились в полную силу…
– Может, пойдем дальше? – спросил я с надеждой.
– Мы уже пришли, мальчик.
Я съежился. Маран смотрел на меня в упор. В зеленоватом свете его лицо казалось зловещим.
– Когда ты выйдешь отсюда – ты будешь что-то значить на весах клана, – сказал Маран. – Или не будешь… Или вообще не выйдешь – существует и такая возможность… Давай, мальчик! Твой брат недавно обрел Талант. Теперь твоя очередь.
Гэвин. Скучный серьезный Гэвин, который не играет больше в оживление игрушек?
И я никогда больше не увижу Короля-Дурмана? Буду смотреть на зеленого человечка – и мне будет все равно: побьет он или нет Повелителя Ужасов, которого сделал Фер?
Это и значит
