А когда кончился, сразу стало свежо…
Не увидев в темноте знакомых габаритных огней танков роты, Кольцов запросил по радио командира первого взвода:
– «Буря-12»! Как там у вас?
– Полный порядок, товарищ капитан! – раздалось в ответ в переговорном устройстве.
– Движешься по прибору?
– Так точно!
– Ну и где же ты?
– Подхожу к переезду.
– А, так ты на высотке… У тебя туман есть?
– Никак нет…
– Тогда вот что, – принял решение Кольцов, – веди взводы в пункт сбора…
– Есть!
– Приведешь – доложи. И жди меня.
– Понял!
Кольцов начал вызывать командира батальона.
– «Гром»! «Гром»! Я – «Буря». Первый и второй взводы задачу выполнили. Колонну в пункт сбора ведет лейтенант Аверочкин.
– Я – «Гром». Вас понял! – послышался в ответ глуховатый голос комбата майора Семина. – А вы чем занимаетесь?
– Продолжаю проводить замеры.
– Много осталось?
– Работы на полчаса, не меньше, – доложил Кольцов.
– Заканчивайте быстрее. Вас ждут, – предупредил Семин.
Танк командира роты миновал низину, проскочил березовую рощу и поравнялся с косогором, заросшим развесистыми, кудрявыми соснами. Кольцов невольно повернул голову в сторону косогора.
Сейчас с танкодрома, при свете луны, косогор выглядел угрюмым, темным пятном. Но днем, особенно в солнечную погоду, он виделся веселым, зеленым водопадом, льющимся прямо с неба. Перед косогором лежала большая поляна. Воздух над ней быстро нагревался, поднимался вверх. И тогда косогор окутывала дрожащая таинственная дымка, отчего синеватая хвоя сосен казалась воедино слитой с голубой далью горизонта, а их янтарные стволы начинали как бы светиться. И еще Сергею казалось, что если заглянуть за этот водопад, то увидишь совсем удивительный мир, в котором прошло его детство. Вот почему, сколько бы раз ни приходилось ему водить роту по маршруту препятствий, всякий раз, миновав березовую рощу, он оборачивался к косогору и вспоминал родной уголок рязанской земли, где жили его отец и мать, и ту далекую и невозвратную пору, когда еще мальчишкой купался в озере нагишом, спал на сеновале… Мелькала в воображении рябина, стоявшая у Кольцовых в огороде, и замшелый сруб колодца во дворе. От этого колодца начинали каждый в свое время путь в большую жизнь все Кольцовы.
Первым в семье ушел служить, еще до войны, отец – Дмитрий Кольцов. Домой вернулся в победном сорок пятом с наградами и нашивками за ранения на груди. Следующим в Москву, в университет, уехал Сергей. Его с детства тянуло в науку, и по всему было видно, что старший сын после учебы останется в городе, в каком-нибудь конструкторском бюро или институте. С тех пор у стариков была одна затаенная думка: удержать при себе младшего сына, Владимира. К этому даже имелись определенные
