еще пребывая в состоянии дремоты, граничащей с душевными тревогами, барышня повернулась к сидящей близ нее даме, и спросила:
– Где мы остановились, мадам?
– Это – Летмонд.
Пенелопа развернула лист бумаги, на котором ее мать написала адрес врача и про себя воскликнула:
– Летмонд – это моя остановка!
Она оказалась возле небольшой гостиницы «Черный всадник», где дилижанс высадил пассажиров. Гостиничные часы только что пробили без четверти шесть. В небольшом холле она встретила хозяйку гостиницы и немедленно начала расспрашивать, как можно добраться на Ноул-Парк стрит.
– Есть ли у вас наемная карета, чтобы доехать? – спросила Пенелопа напоследок.
– У нас есть небольшой, но удобный кэб, мисс, только он в данный момент занят, – молвила миссис Тан.
Узнав, что карета таки есть, Пенелопа повеселела, но вот то, что она занята – не обрадовало барышню. Услужливая хозяйка, убеждения которой основывались на обходительности с клиентами, ради благополучия семейного дела, приказала слуге подать чай с угощеньем для ожидающей гостьи, дабы скрасить тянущиеся часы томленья в четырех стенах. Впрочем, предложение перекусить сэндвичами и нарезанной бараниной, запивая чаем, пришлось утомленной путнице по душе, ведь она так паршиво позавтракала, да и была в неведенье относительно своего ночлега. Впечатление о Летмонде она составила уж очень поверхностное – пока что ее поразил местный говор жителей. Видимо, проживали здесь в основном люди низших классов и торговцы, которые не отличались ни манерами, ни учтивостью. Но возможно, это ее впечатление было основано на наблюдении за шестью господами, толпившимися в холле. Едва она допила чай, кэб был к ее услугам. Ее вещи уже заложили, и она готова была немедленно пуститься в дорогу.
Целый час по плохим дорогам показался путешествием отнюдь не из приятных. Кучер не торопил лошадь и практически ехал шагом. Пенелопа всматривалась в окружающий пейзаж: плохо освещенные узенькие улочки; старые почерневшие дома; множество слоняющихся нищих и пьяниц; доносящийся отовсюду громкий крик и уличная брань; вдобавок – сырость, вонь и пронизывающий северный ветер. Девушка сравнивала те красивые улочки, где они обычно бывали с матерью, тех элегантно одетых дам и джентльменов, грациозно приветствующих друг друга. Права была миссис Нейли, которая утверждала, что в эту дыру она бы ни при каких условиях не отправила даже свою камеристку. А вот миссис Эсмондхэйл считала, что это послужит ее старшей дочери еще каким уроком.
“И что такого я сделала – несправедливо пострадала от непутевого женишка Джулии?”, – подумала про себя девушка, пряча в муфту замершие руки.
Ноул-Парк стрит – небольшая улочка, примыкающая к жалкому подобию городского парка, оказалась такой же грязной и неприветливой, как и те, что они проезжали. Группа изрядно опьяневших мужчин медленно выползала из местного паба и всячески перебранивалась между собой, тут же полноватая женщина, высунувшись из оконного проема, громко ругалась с одним из них, по-видимому, то был ее муж. Пенелопа
