style="font-size:15px;"> – Я – Суслин. Суслин. А не суслик.
– А у меня написано: Суслик, – взглянув в список, не сдавался майор. – Суслик.
– А я – Суслин. Сус-лин!
– Значит, это не вы.
– Значит, это не я, – согласился Игорь Суслин и вернулся в строй.
И тут всех словно прорвало. Строй разразился смехом. С молодым злорадным удовольствием хохотали уже объявленные и еще не объявленные младшие лейтенанты. Смеялись офицеры училища. Даже суровый полковник позволил себе усмехнуться.
– Отставить смех! – побагровев, кричал старшина, сам изнемогая от чудом сдерживаемого хохота. – Пррек-рра-тить!.. Смир-рно!
Но строй хохотал, не в силах совладать с приступом хохота. Хрюкали, всхлипывали, охали и ахали, заражаясь весельем друг от друга и рождая то, что принято называть хохотом гомерическим.
Не смеялись только двое. Растерянный, начинающий злиться краснощекий майор и Игорь Суслин. Обиженный и насупленный.
– Па… вагонам!.. – пропел розовощекий майор.
Толпа младших лейтенантов, скрипя новенькими портупеями, ремнями и кобурами, побежала садиться в теплушки воинского эшелона, поданного на первый путь. И только Игорь Суслин огорченно стоял в стороне.
Мимо обиженного Суслина пробежал рослый Пригуда: постоянный правофланговый их училищных построений. Весело хлопнув расстроенного товарища по плечу, сказал, не скрывая распиравшего его счастья:
– Прощай, Игорек. Служи и не тужи. Сейчас не попал на фронт, в другой раз пофартит!
И побежал. Потом вдруг остановился, вернулся и протянул Игорю потрепанный командирский планшет:
– Держи на память. Мне на фронте другой дадут. Счастливо!
И убежал, радостно топая сапогами. Улучив момент, Игорь подошел к румяному майору. Не так чтобы очень уж решительно, но упрямо:
– Разрешите, товарищ майор, обратиться с личной просьбой? – он старался держаться уверенно. – Младший лейтенант Суслин. Начальник училища позволил обратиться непосредственно к вам.
– Ну, что еще у вас? – неприветливо буркнул майор, глядя мимо Игоря.
– Возьмите меня, товарищ майор, – умоляюще начал он. – Вы же всех взяли, а меня почему-то оставили. Одного.
– Сказал – не возьму, значит, не возьму, – отрезал майор. – Мне восьмидесяти пяти позарез хватит. Ясно?
– Почему же именно меня не взяли? – унылым голосом спросил Суслин.
– Потому что вы недисциплинированны, Суслин, – с категоричностью, не допускающей возражений, сказал майор. – На фронте с такими, как вы, одна маята. Скисаете сразу и обижаетесь, как маленькие дети.
– Вы же меня совсем не знаете…
– И знать не хочу! Вот помотаетесь по резервам, пока не дозреете до фронтовой кондиции. На третьей норме тылового довольствия. Тогда, может, и выйдет из вас фронтовой офицер. Хотя лично я сильно сомневаюсь.
Приложив руку к козырьку полевой фуражки, майор зашагал к головному вагону.
