шепотом сказала она и пошла вниз, зажав в руке скомканный генеральский платок.
Многие видели эту встречу, слышали крик, но никто не знал, о чем говорил генерал с радисткой. Знал только рослый разведчик Мелешко, которому капитан приказал охранять генерала, но он молчал, понимая, что в бою не следует делиться такой новостью.
– Хороши ножки, – заметил рыжеватый разведчик и вздохнул. – На такие бы ножки да классные туфельки.
– Нашему Феде Гонтарю абы ножки, – усмехнулся другой разведчик. – А вот чего она бежала…
– Нет, точно: классная девка, – опять начал Федор. – Главное – дичок. Полгода воюет, а никто в корпусе и похвастать не может, что в руках подержал.
– Один, кажется, пробовал, – скупо улыбнулся капитан. – Пробовал, а потом неделю рожу у санинструктора чинил.
Разведчики засмеялись.
– Я еще не пробовал, – сказал Федор. – Это так, разведка боем.
Грохот заглушил его слова: немцы начали энергичный и бессистемный обстрел. Солдаты попрятались в наспех отрытые щели. Прятались они с шутками, уже не испытывая ни страха, ни даже привычного нервного напряжения.
– Пугает фриц напоследок.
– Боекомплект расходует, чтоб драпать легче было!
– Ну, паразит, я тебе эту мину попомню!..
– Сейчас полезут, – сказал генерал и, не обращая внимания на мины, пошел к водонапорной башне.
Мелешко шагал след в след, почти наступая на пятки. Генерал рассердился:
– Что ходишь как тень? Влепит в спину на прощание…
– У вас свой приказ, а у меня – свой, – ворчливо отозвался разведчик.
По шаткой лестнице они поднялись наверх. Башня гудела от разрывов. Генерал приник к стереотрубе, произнес, не оглядываясь:
– Петя, на прямой – в третью бригаду. Скажи, чтоб перестроились уступом справа. И чтоб Голубничий не зарывался!
– Есть, – сказал молодой и очень молчаливый адъютант.
Он загрохотал сапогами по лестнице. Навстречу, пыхтя, поднимался полковник Ларцев:
– Куда, орел?
– В третью.
– Передай, что персональное дело Вовченко слушать сегодня не будем в связи с… – Он спохватился, посмотрел на адъютанта. – В общем, переносится.
– Понятно! – сбегая вниз, крикнул Петя. – В связи с тем самым!..
Полковник, отдуваясь, взобрался наверх. Налет кончился, и сразу стал слышен далекий гул танковых моторов.
– Пошли, – сказал генерал. – К перевалу рвутся, черти. Передай Филину, чтоб обороняться и не думал. Пусть наступает левым крылом по лощине.
– Есть, – ответил лейтенант-связист, лично обслуживающий генеральскую рацию. – «Герань», я – «Ландыш», я – «Ландыш»…
– Надоел мне этот цветочный флирт, – вздохнул полковник. – В жизни стольких цветов не видел, скольких за войну наслышался. И откуда у связистов такая склонность?
– Ботаники все, – проворчал
