классе 15-летний Петр Дурново настолько хорошо знал французский язык, что зарабатывал переводами популярных французских сочинений для издательского дома Струговщикова, Похитонова, Водова и Кº. «Он советовал и мне, – рассказывает В. В. Верещагин, – взять перевод хотя бы с английского, так как я недурно знаю этот язык. Он знал наверное, что переводы с английского требуются, так как его спрашивали, не может ли он взяться за них». Верещагин взялся и, сделав кое-как, получил 10 рублей. «На следующей неделе, – продолжает он, – я пошел опять за работой вместе с Дурново, но тут случилось нечто обидное для моего самолюбия: в то время, как товарища попросили войти и дали ему работу, меня продержали в приемной и выслали сказать, что перевода для меня нет».
Верещагин, став унтер-офицером, решил воздействовать на подчиненных только словами, не наказывать. Товарищи его, унтер-офицеры, не были столь наивны и, замечает Верещагин, «относились к гуманности моей насмешливо, особенно Д[урново]»[199].
Официальные данные подтверждают свидетельства В. В. Верещагина: Петр Дурново учился хорошо. Лишь в декабре 1855 г. он был 4-м на Красной доске класса, затем прочно занял 1-е место[200]. Симпатично он смотрится и по кондуитным спискам[201]:
24 августа 1857 г. П. Дурново произведен в гардемарины и унтер-офицеры[202].
27 августа 1858 г. приказом директора МКК С. С. Нахимова младший унтер-офицер П. Дурново «за хорошие поведение и успехи в науках» назначен на должность старшего унтер-офицера во 2-й кадетской роте (вместе с В. Верещагиным и Ф. Врангелем)[203].
Средний класс гардемаринской роты весной 1859 г. П. Дурново закончил 1-м со средним баллом 11,2[204].
Лето 1856 и 1857 гг. кадеты провели в лагере МКК за Ораниенбаумом. Здесь, размещенные в 5-ти бараках, они купались, учились плавать, занимались гимнастикой и фронтовыми учениями, лазали через салинги, изучали компас, направление румбов, названия членов корабля, рангоута и снастей, учились ставить и убирать паруса, брать рифы, менять марсели, спускать и поднимать реи и стеньги, управлять парусами.
23 мая 1858 г. 15-летний Петр Дурново в группе из 9-ти гардемарин уходит в свое первое заграничное плавание на паровом фрегате «Камчатка»[205] под командой капитан-лейтенанта В. М. Гейкинга. Это было «красивое судно по линиям и пропорции, имел[о] три мачты, все с реями, сильно, но красиво поднятыми, заостренный нос, круглую корму, которую всецело покрывал громадный золотой орел. Скорость <…> 12 узлов»[206].
В. В. Верещагин оставил любопытное описание этого плавания.
«Еще с весны стало известно, что 12 человек нас, лучших учеников, пойдут на пароходе-фрегате “Камчатка” за границу. Почти все мы были одного курса, одного класса, даже одной скамейки, так что, хотя при переезде в Кронштадт, в размещении нас на судне и в распределении по обязанностям для всех
Детство и отрочество художника… С. 176, 198–200, 202–203, 214–215, 230–232, 275.
РГАВМФ. Ф. 432. Оп. 1. Д. 3817. Л. 24; Д. 4029. Л. 38, 50–51, 52 об., 69 об.
Там же. Д. 3791. Л. 81 об.–82, 87 об.–88.
В графе «характер и наклонности» у кадетов встречаются следующие отметки: «отличные», «весьма хорошие», «очень хорошие», «живой благороден», «хорошие», «довольно хорошие», «вялый», «посредствен», «резвой», «строптив», «скрытен», «дурные», «шаловлив», «неровен», «хорош», «неопрятен», «тих», «дурно учится», «молчалив», «не старателен», «склонен к шалостям», «упрям», «бедов».
Там же. Д. 4286. Л. 27.
Унтер-офицер был помощником командира отделения и учил кадетов фронту. О положении унтер-офицера среди кадет дает представление картинка из воспоминаний В. П. Одинцова: «Строились кадеты во фронт, чтобы идти к обеду; по тогдашней форме воротники у курток должны были быть застегнуты на все четыре крючка, чего я не сделал. Унтер-офицер, стоявший перед фронтом, спросил меня грубым голосом: “Отчего у тебя воротник не застегнут?” Заметив, что у него воротник также не застегнут, я ответил ему таким же вопросом; тогда унтер-офицер начал на меня кричать и ударил меня, я ответил тем же; за такую предерзость на меня напали другие унтер-офицеры и отколотили порядочно, но зато я сразу стал молодцом в глазах товарищей и пользовался уважением» (Воспоминания В. П. Одинцова. С. 484).
Там же. Д. 4029. Л. 18.
Там же. Д. 4279. Л. 27.
Фрегат был построен фирмой братьев Скайлеров (США) по заказу русского правительства и по русским чертежам (1839–1841) за большую по тому времени сумму – 400 тысяч долларов; водоизмещением в 2120 т. и мощностью паровой машины в 540 л. с.; корпус был сооружен из материалов, пропитанных в солевом растворе, что обеспечило долгую жизнь судна. Фрегат отлично зарекомендовал себя и долго оставался лучшим в российском военно-морском флоте. Плававший на нем лейтенантом А. П. Боголюбов увековечил его картиной «Пароход – фрегат “Камчатка”» (1848, Центральный военно-морской музей, СПб.).
Узел – 1 морская миля (1,852 км.) в час.
