Маньяк, значит, – покачал головой я.
Мне стало ясно, что слово «маньяк» для бабы Нади обозначает всех вредных существ. Оборотней, вампиров, жуликов, работников Пенсионного фонда.
Я достал свой комп. Комп у меня навороченный, не знаю, говорил это или нет. Помимо всяких разных полезных вещей, о которых, возможно, пойдет речь ниже, в компьютер встроен диктофон. Двадцать два часа непрерывной записи. Удобно.
– Рассказывай, бабушка, – сказала Тоска. – А мы запишем пока.
– В газету понесете? – осведомилась бабушка.
– Книгу напишем, – ответила Тоска. – Нам в школе задали собирать разные былины…
– Книгу это хорошо. Книга это интересно… Ну так, значит, вот. Как раз перед империалистической войной дело это было. Жил в нашей деревне один кузнец. Мастер – золотые руки. Что хочешь мог сделать. Дар у него был. Однажды взял и сделал он железного соловья. Так тот соловей не только песни пел, но даже прыгал с одной железной веточки на другую. И все у этого кузнеца было, хорошо жил, богато. И невесту он себе нашел – первую красавицу на деревне…
Ну, это уж как водится, подумал я. Кузнец – золотые руки, девица – первая красавица. Не хватает негодяя.
– И наметили они свадьбу уже, на осень, как раз после ярмарки. А до ярмарки надо было работать. Кузнец и работал. Ему купцы, не знаю откуда, из-под Макарьева откуда-то, большой заказ дали. И денег обещали заплатить тьму-тьмущую. Кузнец весь день и работает, кует железо, а иногда еще и ночью кует. А братья его завидовать ему стали – что это, мол, он так много денег получит, а мы что? Люди такие завистливые ведь, страсть просто. И вот стали братья кузнецу нашептывать, что, мол, не все у тебя в порядке с невестой. Засматривается на нее барин, да и сама она к нему тоже, мол, неравнодушна…
А вот и негодяй. Вернее, негодяи. Братья-негодяи, подумал я. Завистливые жадные поселяне.
Баба Надя продолжала рассказ:
– Кузнец стал мрачнеть и мрачнеть. А посмотреть, чем там невеста на самом деле занимается, нельзя – работы много. Но ничего, как-то справился. И к ярмарке заказ выполнил. Погрузил все на телеги, поехал на ярмарку купцам сдавать. А невеста осталась его ждать. Купцам товар понравился, оценили его хорошо, дали много денег, даже больше, чем кузнец ожидал. И вот кузнец решил немножко погулять, отвести, так сказать, душу после трудов. Купил он вина, купил баранок, снетков две корзины, пьет, ест, веселится. А купцы, что рядом с ним гуляли, давай к нему приставать. Что, говорят, кузнец, ты можешь выковать? Все, отвечает кузнец. Все могу выковать, что только есть в этом мире. А что, спрашивают купцы, можешь ли ты выковать железного человека? Чтобы ходил, работал и разговаривал? Нет, отвечает кузнец. Человека не могу. А вот собаку или другого какого зверя – могу. И будет он бегать, будет прыгать. И брехать будет – коли прикажут. Купцы смеются, вина кузнецу подливают. Долго ведь работать придется над такой собакой, говорят, поди, целый год, а то и два. А кузнец совсем распьянел, смеется: какой год, какие два, говорит, за ночь скую железную собаку.
Бабушка
