грудью гладь вод, заключенную между берегами, черную и пустынную, как столетие назад, Эбнер Марш увидел, что на капитанский мостик поднялся Джошуа Йорк.
Одет он был с иголочки, в белоснежных штанах и таком же фраке, в жилете густо-голубого цвета и белой сорочке с многочисленными рюшами, воланами и кружевами. На шее повязан голубой шелковый галстук. Из кармашка жилета свешивалась серебряная цепь от часов. Один из бледных пальцев украшал большой серебряный перстень со сверкающим голубым камнем. Белый и голубой в сочетании с серебром были цветами парохода, и Йорк выглядел неотъемлемой частью его.
– О, мне нравится твой костюм, Джошуа, – не преминул заметить Марш.
Йорк улыбнулся:
– Спасибо, он как будто к месту. Ты тоже выглядишь потрясающе.
Марш купил себе новый капитанский китель с блестящими медными пуговицами и фуражку с вышитым на ней серебряной нитью названием парохода.
– Да-а-а, – протянул Марш. С комплиментами у него дела обстояли туго, гораздо проще и легче ему было выругаться. – Ты уже проснулся, когда мы отчаливали?
Большую часть дня, пока Марш, обливаясь потом и нервничая, фактически выполнял обязанности капитана, Йорк проспал у себя в капитанской каюте, размещенной на палубной надстройке. Марш постепенно привыкал к образу жизни, который вел Йорк и его компаньоны: днем они почивали и бодрствовали ночью. Как-то раз он выразил свое удивление; Джошуа только улыбнулся и снова прочел ему стихотворение о «броском одеянье дня».
– Я стоял на штормовом мостике перед трубами и видел, как мы отчаливали. Там было довольно прохладно.
– При быстром движении судна возникает сильный ветер, – пояснил Марш. – Значения не имеет, какая жаркая стоит погода или как сильно горят топки. Наверху всегда приятно и прохладно. Иногда я испытываю жалость к тем, кто едет на основной палубе, но что, черт возьми, я могу поделать, если за такой проезд они платят жалкий доллар.
– Конечно, – согласился Джошуа.
В этот момент судно слегка дрогнуло.
– Что это было? – поинтересовался Йорк.
– По всей видимости, мы наскочили на большое бревно, – ответил Марш. – Правильно я говорю? – спросил он у рулевого.
– Да, зацепили краем, – ответил речник. – Не беспокойтесь, капитан, повреждений нет.
Эбнер Марш кивнул и повернулся к Йорку:
– Что ж, может быть, пройдем вниз, в кают-компанию? Там должны собраться все пассажиры. Сегодня первая ночь на корабле, они могут волноваться. Нам нужно увидеться с ними, успокоить всех, проследить за тем, чтобы все шло своим чередом.
– С радостью, – согласился Йорк. – Но для начала, Эбнер, не зайдешь ли ты на минуту ко мне? Хочу угостить тебя вином. Мы должны отпраздновать начало плавания, не так ли?
Марш
