страшно. Устал Николай, проголодался.
– Проклятый дед, обманул меня, занёс непонятно куда и бросил. Помру с голоду здесь, и не узнает ведь никто. Мамку жалко, плакать будет.
Стоило про маму подумать, как слёзы сами собой полились. Он даже и не вытирал их – побежал куда-то вперёд и кричит:
– Помогите! Кто-нибудь!! Ау!!!
Эхо оживилось, заговорило на все голоса – будто передразнивает. И вдруг…
– Чо орёшь? Ты кто?
– Коля.
– Тебя ж Домовой домой унёс!
– А теперь опять принёс. И бросил тут. А ты – кто? И где?
– Я – привидение, и я – тут. Но меня не видно.
– Помоги мне выбраться из пещеры!
– Из какой пещеры?
– Из этой, где мы сейчас находимся.
– А мы не в пещере – мы в Подземном царстве. Так что не ори сильно, а то Кощей Бессмертный услышит и заинтересуется тобой.
– И что с того!
– А с того всё – конец тебе придёт. В лучшем случае станешь, как я, привидением, в худшем – в озеро огненное закинут и «рыбачить» начнут.
– Как это?
– Как обычно: удочкой с крючком и наживкой.
– Так я ж не рыба глупая – на червячка не поведусь.
– Кто бы говорил! Да ты уже и клюнул, и проглотил, и попался!
– А ты – тоже попался?
– Попробуй не попадись! И, главное, каждый раз знаешь, что нельзя на приманку смотреть даже – одно мучение ждёт, и всё равно: как только увидишь гадость эту – сразу к ней устремляешься. Дерёшься со всеми, кто тоже к ней рвётся, а душа горит желанием: «Скорей, скорей! Хоть прикоснуться к вожделенной наживке!» «Рыбаки» хохочут, кричат: «Торопись на сковородку!», а мы и торопимся!
– А потом? – тихо спросил Коля.
– Лучше не вспоминать.
– А что за наживки такие у них?
– Разные: кто на деньги клюёт; кто на вещи: машины там разные, дома; кто на водку, сигареты, «насвай», игры компьютерные; кто на женщин или на славу; некоторые – на еду…
– А ты?
– Наркоманом я был, сейчас ломает уже несколько столетий, а уколоться не могу – не во что. Знаешь, как больно и тоскливо всё время? И по мамке скучаю. Она так просила меня завязать! Зачем я не послушался её? Зачем?! Зачем?!! Зачем?!!!
Совсем рядом с Колей чёрными язычками пламени обрисовался человеческий силуэт с заломленными в отчаянии руками. После – ещё один, ещё один – множество таких же силуэтов.
И то ли эхо отчаянно повторяло горестный вскрик, то ли тысячи невидимок мучились от запоздалого раскаяния.
Коля схватился за голову:
– Что я натворил! С кем я связался! Мне же мама объясняла про этих «контактёров», что жулики и обманщики они все. А я не верил ей, я на наживку бесовскую клюнул! И я что – уже умер?
– Да не совсем, – рядом как ни в чём не бывало оказался коварный
