посмотрев на него своими ярко светящимися глазами, девочка сказала:
– В твоем мире, мире, где ты родился и жил, об этом не говорят, потому что забыли… Прошлое стало легендами, переписанными и потерянными, но для нас оно было вчера. Мы все помним и знаем, что оно возвращается… – Она замолчала.
– Что возвращается? – уточнил он, решив, что молчание затянулось.
– Время Турала, – ответила она.
– Что это значит? – спросил принц.
– Во Вселенной есть странствующая раса, считающая себя божествами. В прошлый их приход наша Галактика чудом выжила. А теперь приближается новый приход, более жестокий… – Хозяйка джарда замолчала, но тут же продолжила вновь. – На подготовку к новой битве у нас ушли века, но может случиться, что этого недостаточно.
– И что тогда? – спросил Николас.
– Тогда? – не поняла девочка.
– Если ваших усилий недостаточно, что случится тогда? – пояснил свой вопрос брат Императора.
– Твой сон сбудется, – просто ответила она.
– И это будет плохо для всех? – уточнил он и, не дождавшись ответа, продолжил. – Так что можно сделать, дабы этого не произошло?
– Мы не знаем. Просто надеемся, что новое оружие нас не подведет. Но, если верить твоему видению, перед лицом врага окажутся лишь Мастера…
– Те корабли принадлежат Мастерам? – спросил принц, в то время как его лицо осветилось догадкой, – получается, что Империю от Конфедерации защитили Мастера?
– Они защищали не Империю, они защищали тебя, – пояснила одна из сидящих у очага Стихия.
– Но как, почему?
– Довольно вопросов! – заявила хозяйка джарда, – тебе пора начинать свое обучение, Мастер. Враг может прийти в любой момент, и ты должен быть к этому готов.
Погода снаружи шатра только ухудшилась: теперь к непрерывному, льющему сплошной стеной дождю прибавился яростный ледяной ветер. Он буквально рвал намокшую одежду Николаса, послушно бредущего по липкой жиже за молоденькой Стихией.
Девочку непогода не беспокоила, причем буквально: ветер не раздувал ее платье, а небо не уронило на ее голову ни одной капли дождя.
Легко скользя вперед, она то и дело останавливалась, чтобы подождать свалившегося в очередную лужу принца.
Чертыхаясь почем зря, брат Императора поднимался на разъезжающиеся ноги, чтобы спустя несколько мгновений вновь нырнуть в доходящую ему до щиколоток грязь.
Он не знал, куда и зачем они идут, но внутреннее чувство подсказывало Николасу, что нужно следовать воле кудрявой проводницы. Однако, сколь ни было сильно его внутреннее убеждение, в груди стремительно нарастало недовольство. С каждым шагом ему становилось сложнее идти. Он замерз и жутко злился на не испытывающую такого же, как он, дискомфорта, девочку.
Отплевываясь после очередного падения в грязь, брат Императора не выдержал:
– Почему ты сухая?! –
