быстрее, чем к Катрин.
Поднявшись с пола, Правый флагман посадил обессиленную напарницу в кресло и пошатывающейся походкой отправился в каюту Марго.
Экселенц по-прежнему сидел на ее кровати, и, прижав подушку дорогой подруги к своей груди, пустым взглядом смотрел на стену.
Даже приход ненавистного ему Правого флагмана не вывел харда из шока.
Несколько секунд понаблюдав за парнем, Давид пошел к себе.
У него не было сил кого-либо успокаивать или поддерживать. Да ему и не хотелось.
Заперев за собой дверь, Флагман постарался дышать как можно глубже, чтобы не впасть в панику.
Впервые в жизни он не знал, что делать. У него не было знаний и инструкций на сей счет.
Давид закрыл глаза, пытаясь вспомнить напутствия Старейшин…
В каменном зале, освещенном большими сталактитовыми люстрами, одиннадцать налысо обритых, одетых в скромные серые мантии Старейшин давали последние советы Давиду, от успешности миссии которого зависела судьба всего его народа:
– Ты был избран задолго до своего рождения. Избранный, флагманом которого тебе суждено стать, изменит судьбу всей Галактики. И лишь от тебя зависит, какими будут эти изменения, – произнес один из Старейшин.
– Ты знаешь, Флагман может прийти в город Ассасино лишь после смерти Избранного. Твое возвращение будет иным. Ты вернешься, чтобы мы, как некогда наши предки, встали плечом к плечу с Избранным, вновь обретя славу и силу, страшащую Вселенную и одновременно с этим почитаемую ею, – добавил второй.
– Никогда еще судьба Вселенной не зависела от одного человека. Принеси нам добрые вести, – сказал третий.
– Да будет так, – торжественно произнес Давид, целуя подолы мантий Старейшин.
– Во им я Пророка, – ответили ему хором Старейшины.
Воспоминания о былом помогли Давиду принять решение.
Он больше не паниковал. Теперь он точно знал, что делать:
– Если им это нужно не меньше, чем мне, то пусть помогут, – пробормотал он и, крепко сжав кулаки, пошел к хардам.
Марго очнулась, лежа на полу внутри какой-то движущейся повозки, и в крайне неудобной позе.
Затекшие чресла нещадно ныли, одна ко крепко связанные воедино руки и ноги не позволяли потянуться, чтобы ослабить боль.
– Неужели опять… – прошептала девушка, заворочавшись в надежде освободиться, но тугие узлы только больнее стянули ее конечности. Слезы боли брызнули из глаз Марго, но она решила не сдаваться. – Эй! – крикнула девушка, – кто-нибудь! Эй, развяжите меня!
Повозка остановилась, послышался скрип дверцы. И возле лица Марго показались обутые в тканевые башмаки ноги.
Этот кто-то присел рядом, и полы расшитого камзола коснулись лица девушки.
– Развяжите меня, – попросила она.
Незнакомец встал и обратился к кому-то снаружи на неизвестном ей языке. Ему ответил мужской голос.
Марго попыталась прислушаться в надежде,
