исход. У Вадима, Сергея Николаевича, Галины Алексеевны, а теперь еще и у Елены идентичное течение стресса. Но повторяю: он одинаково у больных не развивается, так ведут себя корь, скарлатина, коклюш и куча других болячек. Следовательно…
– У Рыльских корь? – спросила я. – А где красные пятна?
Леонов закатил глаза.
– Лампа, порой ты ведешь себя, как классическая блондинка. Осталось только губы ластами сделать. Нет, покойные не заразились детским недугом. То, что с ними случилось, не корь, но и стресс, то есть нервное перенапряжение, тут тоже явно не в тему. Вероятнее всего отравление. Или у них какая-то болезнь, которая «садится» на нервную систему. Вы же видели, как Елена себя вела!
– Она крикнула, что «остались только урны с прахом». Значит, тела кремированы, пробу на токсикологию не взять, – пробормотала я.
– Елена в больнице, – напомнил Макс, – и у нее там явно возьмут кровь на анализ. Федя…
– Понял, – кивнул эксперт, – уже еду.
Мы с Максом остались вдвоем, муж протянул мне трубку городского телефона.
– Поговори с невестой Вадима, напросись на встречу. Представься журналисткой из спортивного интернет-журнала «Ринг».
– Такой есть? – уточнила я.
– Пока доберешься до Натальи, Миша его сделает, – пообещал муж, – давай, набираю номер.
После седьмого гудка я услышала тихое «алло» и затараторила:
– Добрый день, госпожа Якименко. Вас беспокоят из журнала «Ринг». Наши многочисленные читатели очень хотят видеть интервью с вами, так как…
– Извините, Наташи нет, – остановила меня незнакомка.
– Думала, звоню ей на мобильный, – удивилась я, – а похоже, я домой попала. Подскажите, когда Якименко вернется?
– Она умерла, – донеслось из телефона.
Я чуть не уронила трубку.
– Как? Когда?
– Сегодня девять дней, – прошептала моя собеседница. – И никто не пришел ее помянуть. Да и некому. Я взяла Наташин сотовый и заряжаю его. Подумала: вдруг кто-то звякнет? Вот вы позвонили…
Я была настолько ошарашена, что задала бесцеремонный в этой ситуации вопрос:
– Вы ей кто?
– Меня Светланой зовут, я сестра Наты. Не кровная, названая. Единственная подруга. Но мы были даже ближе, чем родственницы…
– А вы где сейчас находитесь? – спросила я.
– Дома, сижу перед Натиной фоткой, свечку поставила. Надо, наверное, помолиться, да я не умею. Подскажите, что за убитых говорить надо?
Я смутилась.
– Простите, я далека от церкви. Вам лучше в храм пойти, там подскажут.
– Мы ходили, – зашептала Света, – а бабки нас выгнали, заорали, что в Наташу бес вселился.
– Якименко погибла в автокатастрофе? – осторожно спросила я.
– Нет, ее дьявол задушил, – прошептала моя собеседница.
