воск, смешавшийся с запекшейся кровью, вынимался слишком малюсенькими крошками. Тогда, посильнее подогнув кончик особого крючка, Инквар попытался достать им остатки пробок, впопыхах забитых слишком плотно. Хотя в тот момент ему так не казалось, теперь он отчетливо вспомнил, как раскалывалась от грохота голова, а из ушей и носа временами капала кровь.
Крючок зацепил наконец несколько пушистых волоконцев, и Инквар очень бережно покрутил его, потом потянул и облегченно, со всхлипом выдохнул, ошеломленный резким появлением разнообразных звуков. За небольшим оконцем, выходящим, судя по шуму, в сторону конюшен, вовсю кипела обыденная жизнь большого постоялого двора. Ржали лошади и, погромыхивая цепью, басовито лаяла собака, оживленно переговаривались постояльцы и обслуга, что-то постукивало, то ли мельничка, то ли бельевой каток, хлопали двери и звенела посуда.
И только за маленькой дверкой, ведущей в соседнюю комнату, стояла такая тишина, словно там никого не было.
А может, друзья действительно ушли? Он ведь с ними не очень-то церемонился. Даже не пожелал остановиться и понять, чего от него хотят, опасаясь бесполезных соболезнований и утешений.
Ну так ведь был почти уверен в своих выводах! И почему-то напрочь забыл про собственные ночные действия.
«Такая потеря памяти за последнее время уже не в первый раз», – с досадой вздохнул Инквар. Придется поговорить с одаренными лекарями и приготовить зелье покрепче.
Он аккуратно убрал на место все свои вещички, взял одежду и сапоги и босиком, в одном исподнем, направился в спальню, надеясь найти там свой дорожный сундук. Но сначала нужно хоть немного поесть, несколько глотков воды не столько утолили жажду, сколько пробудили в нем крайне голодного зверя.
Свою ошибку искусник осознал, едва распахнув дверцу. Никуда они не ушли, сидели за столом, сосредоточенно рассматривали какие-то бумаги и молчали.
Не произнесли недавно обретенные друзья ни слова и когда Инквар, подавив вздох, прошел мимо, сложил на угол постели принесенную одежду и открыл дорожный сундучок. Зато когда он переоделся и принялся с быстротой фокусника перекладывать свои запасы в карманы неизменного жилета и чистого костюма, то краем глаза рассмотрел, каким интересом горят взгляды искоса следящих за ним друзей.
Но он и теперь не произнес ни слова и даже внимания на них не обращал до тех пор, пока, верный правилам искусников, не закончил разборку зелий и амулетов. Хотя сейчас молчал только по одной причине: слишком много опасных вещичек, которые никому не прощают небрежности, находилось в тот момент в его руках.
Не нарушали молчания и друзья, сидели и ждали, спокойно и внешне почти равнодушно наблюдая, как господин судья Эринк Варден, чистый и аккуратно причесанный, подходит к столу и садится напротив них. Однако Инквар и на гран не поверил этому равнодушию, а объясняться не спешил не из вредности или упрямства. Просто подыскивал слова, которые
