покурю. Помогает заткнуться, знаешь ли.
Он встает и направляется к входной двери. Мне приходится сдерживаться, чтобы не запретить ему выходить, открывать дверь, надежную дверь на замке. Клара, сидя во главе стола, незаметно протягивает ногу, касается голыми пальцами моей лодыжки и проводит ими по голени. Не знаю, что это должно означать. Наверное, этот жест – что-то вроде дружеских объятий или похлопывания по спине, ей просто лень вставать. Я должен так думать, поскольку прошла целая вечность с тех пор, как мы с Кларой были любовниками. Стеф сидит рядом со мной, но ничего не замечает.
– Он не против, что ты так с ним говоришь? – спрашиваю я.
– Переживет. – Клара пожимает плечами. – Ему не помешает научиться хорошим манерам.
– Не понимаю я тебя…
Но Клара не обращает внимания на мои слова.
– Вы хоть к психологу ходите?
– Я? – переспрашиваю я.
– Вы оба. Вы все. Такие события могут оставить след в психике ребенка. Вам стоит отправить Хейден на арт-терапию.
– Мы не можем себе этого позволить, – отвечает Стеф. – Даже если бы считали, что это ей поможет.
– Но разве полиция не предлагала вам помощь психолога?
– Предлагала, – уклончиво отвечаю я.
Так все и было. На следующий день после случившегося мы, как и полагается, приняли душ, вырядились в новую одежду из «Пеп» и отправились в отделение полиции в Вудстоке. Полицейские оказались на удивление вежливыми и посочувствовали нам, хотя мы и выглядели куда лучше набившихся в приемную пострадавших: избитые, в рваной одежде, они ждали, когда их примут. Нас провели мимо комнаты регистрации арестованных в небольшой кабинет в конце длинного коридора. Из окна я увидел на противоположной стороне двора здание, где содержались задержанные: зарешеченные окна прикрыты изнутри рваными гардинами, стены потрескались и облупились, будто сам этот дом вскипал от злобы, переполняясь ядовитой дрянью. Психологом в этом отделении работала милая, доброжелательная и преисполненная энтузиазма женщина – из тех, кто не позволит натиску чудовищной реальности сломить себя. Она готова была потратить на нас столько времени, сколько будет нужно. Хейден устроилась на ковре и начала играть в кубики, и я пожалел, что не взял какой-нибудь антисептик для рук. Пока психолог рассказывала Стеф о медитативной технике визуализации проблем, которая якобы поможет очистить ее «энергетическое поле», я смотрел на обшарпанную душевую кабинку в углу кабинета и пластмассовую коробку, набитую игрушками и уже ждущую очередных посетителей…
– Мне кажется, у полицейских есть заботы посерьезнее, чем носиться с какой-то семьей среднего достатка просто потому, что эту семью ограбили.
– О господи, Марк! Тебе следует больше себя ценить.
– Ценить? Почему?
Стеф молчит, теребя ножку бокала с вином. Ее пальцы не замирают ни на мгновение. Клара, звякая побрякушками, подается в нашу сторону и опускает ладонь на руку Стеф.
– Вам стоит уехать отсюда. В отпуск. Станет легче, я уверена.
