твоей маменькой еще до твоего папеньки?
– Тридцать лет назад, что ли?
– Почему же тридцать? Тебе двадцать три. Прибавь еще год…
– Маргарите двадцать семь!
– Точно! – вспомнила Натали. – У тебя же старшая сестра есть!
– Вот именно!
– Подожди, подожди! Портрет маслом писан?
– Да, а что?
– Так он подписан, верно! – предположила Натали. – С обратной стороны!
Этот топтун надоел Генриху хуже горькой редьки. Унылый, монотонный – неимоверно раздражающий своим хамским поведением – хвост.
«Кто-то решил выяснить пределы моего терпения, а зря! – Генрих бросил мимолетный взгляд в зеркальную витрину, поправил шарф и вытер влагу, собравшуюся под носом. – Что за мерзость!»
Он прошел мимо собора, перешел проспект и вошел под застекленные своды Андреевского торгового двора. Народу здесь, учитывая дневное время и плохую погоду, было много, что радовало. Чем плотнее толпа, тем легче в ней раствориться. Особенно, если тебя подстраховывают. Курт чуть поддал плечом тюк с плетеными ковриками, который перетаскивал куда-то огромных размеров мужик. Лямочника повело, и, воспользовавшись моментом, Генрих скользнул вперед. А там уже Вальтер организовал за его спиной сутолоку, столкнув лоб в лоб двух теток, приценивающихся к валенкам с калошами, и никем не замеченный Генрих шагнул влево между тряпичными рядами, следуя за уходившим «в правильном направлении» Рихардом. Ну, а Людвиг, как и следовало ожидать, объявился только тогда, когда никто их встречи увидеть не мог. Зашли за колонну позади грибных рядов, закурили, посмотрели один другому в глаза.
– Топтуну ломать ноги будем? – спросил Людвиг.
– Обязательно, но прежде выясните, кто, откуда, кем послан.
– Обижаете, командир! – усмехнулся Людвиг. – Так и так допросили бы.
– У меня важная встреча в три часа на набережной реки Мойки, сорок восемь. Нужна машина и прикрытие.
– Через двадцать минут в Бугском переулке. Серый «Тавриец» с грязными номерами. Парень за рулем помнит ваши китайские позывные. Он там в роте связи служил. Кличка Пауль.
– Хорошо бы заодно саквояжик мой получить. Это возможно?
– Вы же знаете, командир, для нас нет ничего невозможного! Саквояж в машине Рихарда. Переместим. Еще что-то?
– Да, нет, все, пожалуй, – выдохнул Генрих вместе с табачным дымом. – Рассказывай, не томи!
– Ну, что сказать, командир! Знатную вы себе подружку надыбали. По-хорошему завидую, но, как говорится, все лучшее вышестоящим начальникам.
– Что, так крута?
– Аж завидки берут! Честное фельдфебельское! Человек один из штаба боевой организации эсеров Наталью Викторовну вашу по фотографии опознал. Он ее знает, как Дарью Конецкую и как Татьяну Жлобину, но дело не в этом. Кличка Бес, девять успешных покушений… Ломов, Карпухин, графиня Половцева, Акимов… Семь эксов. Хазарский промышленный, Донской крестьянский, Кредитный, Георгиевский… И это только то, про что этот
