со своими семьями добрались до границ Египта и слезно умоляли вступиться за них перед фараоном, прося его о предоставлении им убежища: «Варвары захватили их земли, их жилища были уничтожены, их города разрушены, а посевы сожжены. В стране разразился голод, и они жили в горах, подобно горным козлам. Теперь они пришли и молят Всемогущего прислать его победоносные войска, чтобы защитить их, говоря: «Мы, немногие азиаты, которые не знают, как выжить, пришли искать убежища в землю фараона, как мы это делали во времена отцов его отца с самого начала». Надпись наглядно свидетельствует о том, сколь непростым было положение населения палестинских земель во все времена древней истории.
К концу финикийской истории царская власть окончательно нисходит на нет. Место ее заняли выборные правители из числа богатых купцов – так называемые суффеты (судьи). Они (каждый год на эту должность избирались двое), вероятно, и возглавляли общинные институты. Ключевые роли в системе управления как всегда занимали богачи. Денежная олигархия в меньшей степени заботилась о благе государства и о благе своих подданных. Так считал князь-историк В. Максутов: «Подобно тому как у отдельного промышленника-купца на первом месте стоял барыш, так и правительство подчинило последнему свою внутреннюю и внешнюю политику, мало внимания обращая на благосостояние городов и колоний, напротив, обнаружив стремление эксплуатировать их сколько возможно и при случае выжимать как губку. Чем больше денег в кармане, тем лучше, – вот на каком колоссальном софизме покоилась правительственная деятельность толстосумов, а каким путем добывались эти деньги, для них это было совершенно безразлично. Понятно, что подобная система не только расшатывала благосостояние государства, но препятствовала сколько-нибудь правильному распределению богатства, которое составляет одну из основ дальновидной политики, так как имело место быстрое искусственное накопление имуществ в немногих руках». Такая оценка властей Тира, Библа и Сидона справедлива.
Разумеется, как и всюду, между царями, богачами и бедным людом и там существовали конфликты, росла и копилась классовая ненависть. Образ жизни какого-либо сидонского или тирского богача не многим отличался от времяпровождения наших российских нуворишей где-нибудь на Канарах или в Шарм-эль-Шейхе. Скажем, вот как описал Феомп привычки и нравы сидонского царя, которого он называет Стратоном: «То, что Гомер повествует о занятиях феаков, проводивших время в празднествах, попойках и за слушанием кифародов и певцов, это же делал и Стратон, постоянно в течение продолжительного времени. Но он еще в большей степени, чем они, был склонен к удовольствиям: те, как говорит Гомер, устраивали попойки с собственными женами и дочерьми, а Стратон проводил время (в бурных увеселениях) с флейтистками, арфистками и кифаристками. Он выписывал многочисленных гетер из Пелопоннеса, музыкантш из Ионии, других девиц из всей Эллады, как девиц, так и танцовщиц».
«С друзьями он устраивал их состязания и проводил все время
