света. Он был отреставрирован императором Антонином Пием и еще и теперь поражает величественным видом и роскошной орнаментацией. Сирия хотя была провинцией Рима, все же крепко держалась своих национальных корней, вкусов и культов. Переселяя жителей Сирии и Финикии в различные местности державы, цари Ассирии немало поспособствовали тому, что сирийская культура получила широкое распространение.
Портрет сириянки
Аверинцев пишет: «Сирийцы – это народ толмачей: достаточно вспомнить, что из их рук Восток получил Аристотеля, которому предстояло кружным путем, через арабов, вернуться на Запад в эпоху схоластов. Это народ купцов, посланцев и миссионеров, чье бытие определялось фактом противостояния двух цивилизаций; факт этот был источником как материального, так и духовного обогащения, – хотя, разумеется, и непрестанной угрозой. Но они не только соединяли собою, как живой мост, Византию и Иран; судьба их связана с еще большими географическими дистанциями. Их колонии в иноземных городах, их торговые фактории раскинулись вдоль «шелкового пути» до самого Китая, где в VII в. н.э., согласно свидетельству стелы Сианьфу (на китайском и сирийском языках), существовала большая христианская община во главе с епископом-сирийцем. Сирийское письмо и его модификации применялись народами Центральной Азии; сирийская литургия с незапамятных времен и вплоть до появления европейцев в XVI в. служилась в церквах христиан апостола Фомы на Малабарском побережье Индии. Контакты сирийцев уходили и на Запад; их присутствие засвидетельствовано надгробиями на территории Франции, формы их художественного творчества, занесенные торговыми и церковными встречами, оказали воздействие на становление раннесредневекового стиля в далекой Ирландии».
Зевс Долихийский (из Сирии)
У этих народов одни боги. Сирийцы и копты оставили след в духовном наследии мира. От Сирии путь проляжет к Армении, связанной с ее культурой, а затем и на Русь. Хомяков как-то заметил в «Семирамиде»: «Можно понять, как горячо под небом Палестины и Сирии разгорелась распря религиозная, соединенная с распрею народной, как неистово сражались два начала духовные, перешедшие из мысли в страсть, и в страсть, которой наша Европа не знает, которой наш Север понять не может». Позвольте… Европа, может, и не знает, а вот Русь и Россия знают страсть, которая в состоянии зажечь народ. Может, потому духовные писатели Сирии станут наставниками русских монахов, а их сюжеты – темами рассказов писателей (рассказ Лескова «Гора» о златокузнеце Зеноне, носителе православного духа). Ведь его в христианство обратил сириец. Сирийский праведник – пожалуй, главные образы в ряде произведений Лескова, посвященных Востоку: Памфалон, Зенон, безвестный сириец из «Прекрасной Азы». «Это образ того, кто несет истинный свет Христовой веры из той земли, что хранит память великих событий и великих людей, без всяких сомнений связанная для православного
