Уже почти полночь, а день выдался долгим.
Глава 4
Селина стояла перед камином, ожидая, пока Мари разденет ее и накинет тонкую ночную сорочку. Прохладный батист легко скользнул по груди; тело пронзила молния, соски мгновенно затвердели. Пришлось отвернуться, чтобы все понимающая горничная не заметила лишнего.
– Брось мои вещи на подоконник до утра и ложись. Уже поздно.
– Чтобы помять это чудо? – С платьем в руках Мари направилась в гардеробную. – Сейчас уберу и займусь вашими волосами.
Селина вздохнула, присела к туалетному столу и принялась вытаскивать шпильки.
– Справлюсь сама.
Ах, до чего же хотелось обсудить вдову Бодерье с Мари, которая, казалось, знала обо всем, что происходит на левом берегу Миссисипи. Но только не сейчас, едва вернувшись из столовой. Придется дождаться подходящего момента.
– За обедом не все прошло гладко, мадам? – донесся из гардеробной сочувственный голос.
Неужели от нее ничего невозможно скрыть?
– Было вполне прилично. Даже лучше, чем я ожидала. Вот только выпила слишком много вина и почти ничего не съела.
– Это легко исправить. Сейчас принесу…
– Нет-нет, спасибо. Ничего не нужно. Больше всего на свете хочу лечь спать. Утром буду в полном порядке.
– Уверены? – Мари появилась из гардеробной с пеньюаром персикового цвета в руках, подошла к туалетному столику и набросила его госпоже на плечи.
– Сейчас лягу, так что одежда вряд ли понадобится. – Селина провела расческой по волосам.
Тыльной стороной ладони Мари коснулась лба Селины.
Та закатила глаза:
– О, только не обращайся со мной как с ребенком!
Горничная улыбнулась.
– Даже если ведете себя по-детски? Во всяком случае, вино поможет уснуть. Спокойной ночи, мадам. – Она вышла и тихо закрыла за собой дверь.
Селина повесила пеньюар на спинку кровати и залезла под одеяло. Свернулась калачиком, посмотрела на пылающий в камине огонь. Скоро потеплеет, топить перестанут, и тогда придется засыпать в темноте. Темноты она боялась с тех пор, как очнулась под перевернутой разбитой повозкой рядом с мертвым мужем, а ночь провела в ледяной реке, забитой обломками моста и кишащей водяными змеями.
Селина вздрогнула и с облегчением подумала, что до наступления жары уже уедет в Сан-Франциско. Диана писала, что там круглый год прохладно.
Вдруг вспомнился Тревор, а вместе с мыслью о нем пришло беспокойство. Проклятье!
Селина ворочалась, пока простыни окончательно не сбились. Раздраженно откинув мятый ком, нервно встала и принялась ходить по комнате, пытаясь унять тупую боль в висках. Ненадолго присела в кресло, а потом снова начала мерить шагами комнату.
В желудке образовалась нудная, тянущая пустота. Чувство голода разбушевалось не на шутку. Она взяла со спинки кровати пеньюар, надела, бесшумно выскользнула из комнаты, спустилась по лестнице и через черный ход шмыгнула
