женщина была для тебя миром, загораживала мир, заменяла… А потом остаться друзьями?
Не понимаю…
Когда в театре я увидел эту вертикальную спину, я почему-то сразу подумал, что расстаться с ней будет невозможно.
Или я это уже сейчас придумал?
Времена так путаются в голове: прошлое, настоящее, и будущее все время забегает. Старость, наверное…
А что, сынок, старость – это, может, когда времена путаются в голове. Как думаешь, я прав?
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Если я, почти пятидесятилетний, и почти (так, во всяком случае, мне кажется) здоровый мужик, у которого есть работа, относительное признание и еще более относительная семья, есть, наконец, сын, которого я люблю до умопомрачения, хотя всячески стараюсь этого не показывать, отчего подчас бываю излишне груб, и сам же от этого злюсь… Так вот. Если я, такой, как я есть сегодня, сейчас, в эту самую минуту, спрошу себя самого: «А что такое, в сущности, моя жизнь?» – что я сам себе смогу ответить? Наедине с самим собой, когда никого рядом: только ты сам, Небо и какая-то неясного происхождения стеснительность внутри, которая не позволяет врать – что?
Можно, конечно, решить, что у меня – кризис среднего возраста… Почему нет? В юности все проблемы можно списать на то, что ты слишком юн; не успеешь оглянуться, а уже – здрасьте! – кризис среднего возраста; потом – раз! – и уже всё можно списывать на старческий маразм. Когда жить – вообще неясно.
Неясно вообще: кто измерял возраст, кто ведает, когда у жизни этого конкретного человека начало, а когда кризис именно среднего возраста? Вот если б можно было эдак поглядеть на свою жизнь сразу, целиком ее окинуть – тогда, конечно, тогда понятно, где именно середина… Но на такое только Бог способен, а Он телеграммы: «Дорогой, ты дошел до середины жизни, у тебя – кризис», – не посылает чего-то.
Недавно меня пригласили на теле-шоу под девизом: «Для тех, кому совсем нечего делать», что-то такое рассказывать про театр и про искусство. Ладно, поехал. А вез меня пожилой таксист-армянин, переживший, как выяснилось, землетрясение в Спитаке. Колоритный такой человек, седобородый мудрец. Так вот он сказал мне: «Господи, если б я знал, что доживу до моих преклонных, разве бы я так жил? Нет, я бы жил совсем иначе, я бы жизнь на потом откладывал. Маялся бы, маялся, а лучшее откладывал на десерт. Говорил бы: «Не надо мне пока. Я пока говно свое похлебаю, зато буду уверен, что потом покушаю десерт. Вот было бы хорошо! Но – невозможное дело!»
Итак. Если честно, не увиливая, не философствуя, не разукрашивая… Конкретно, как в милиции – ответьте, будьте любезны, для протокола: «Что такое есть ваша жизнь?»
Ты, мама, театр, друзья, женщины – все это вместе, что ли, и есть моя единственная и неповторимая жизнь? Если жизнь – дорога, то, что из всего этого – путь? Если жизнь – река, то какие у нее берега, и к ним я плыву или от них? Стержень имеется какой-нибудь во всем этом? Или все мы так нынче существуем, что в жизни лишь объем важен, масса, количество, а на что оно все нанизано – фигня фигнёвская?
У зверей моих любимых
