понял»… Решительное поколение. Хоть бы вы уже в зверей поскорей превратились, что ли…
Несколько… дней… недель? месяцев? лет?.. Что-то такое любовь делает со временем? Она, любовь, не то, чтобы его убыстряет или замедляет… Она уничтожает время. Тут одно из двух: или любовь, или время. Они как-то не соединяются…
Так вот. Случилось, что я увидел женскую спину. Да-да, как я теперь понимаю: в сущности, то, где я сейчас оказался, началось именно с того мгновения, когда я увидел женскую спину…
Хочешь, я скажу тебе фразу, над которой ты будешь радостно насмехаться? Это ведь излюбленное занятие детей: радостно насмехаться над своими родителями. Еще Фрейд заметил: сын рождается только для того, чтобы победить своего отца. Так вот, пока не получается победить делом, бьют усмешками.
Вот тебе фраза для усмешек:
Случилось, что я увидел женскую спину, которая перевернула всю мою жизнь, а, может быть, даже ее уничтожила… Я пока не могу этого понять.
Каково?
Я не видел лица, не видел фигуры, я видел только длинные ноги и прямую спину.
…Кстати, сынок, экшена и в дальнейшем не предвидится, так что запросто можешь всё это не читать.
Знаешь, что я тебе скажу, сын мой: мне вообще плевать, станешь ты всё это читать или нет. Наплевать мне, слышишь? Ты что думаешь: это исповедь блудного отца? Да пошел ты знаешь куда, если ты так думаешь!!! Я очень люблю тебя, сынок, ты у меня – единственный, но, если только ты подумаешь, что перед тобой исповедуется твой отец, то иди отсюда в туманную даль, чтобы я тебя за туманом разглядеть не мог. В таком случае, будем разговаривать про то, про что разговаривать принято, про что треплются все отцы со всеми детьми: про школу, про оценки и про прочую лабуду, которая ни тебя, ни меня не волнует. Понял меня? Ты, как правило, понимаешь меня быстро. Маму любишь, а меня боишься и потому понимаешь быстро и исполнительно.
Никакая это не исповедь! И, в частности, не исповедь отца! Понял? Я пишу не для исповеди, нет. Я стучу по этим компьютерным клавишам, чтобы меня не разорвало на несколько килограмм говна и несколько литров черной вонючей крови. Вот и всё.
Ты когда-нибудь нюхал кровь? Знаешь, как она воняет? О, она воняет тошнотворно, омерзительно. А ты видел когда-нибудь вывороченные наружу кишки человека? Страшная картина, скажу я тебе. Вот ведь мы, люди, как удивительно созданы: собственное нутро ни нюхать, ни видеть не можем. Собственное, замечу, нутро – и ни нюхать, ни видеть. Вот ведь оно как…
Главное, душу наизнанку выворачивать – это, пожалуйста, это сколько угодно! Тут только свистни – и понеслась! Наверняка ты уже радостно рассказывал какой-нибудь прыщавой девчонке интимности про свою жизнь и удовлетворенно замечал, как от твоего рассказа влажнеют ее глаза, и был убежден: это и есть самый главный и самый верный признак любви. Тебе казалось: она тебя понимает, а, значит, любит. Не ошибись, сынок. Если тебе удастся найти женщину, которая полюбит тебя за страдания,
