но именно в Хьюстоне наши имена кое-что значили, несмотря на наш возраст. В Хьюстоне нас все знали, и мы это понимали, поэтому были осторожны. Мы могли бы дать слабину, будучи пьяными, поэтому старались не напиваться. Мы не принимали наркотики. Держали рецепты для болеутоляющих дома, в аптечке, где им и было место. Мы не ходили с незнакомцами в уборную и не глотали то, что они вкладывали в наши ладони. Мы знали, что некоторые так делают: в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе. В больших городах. А мы? Нам хватало и алкоголя. Он расслаблял. Заставлял нас оживать.
Не общались мы и с незнакомцами. Вот почему новый мужчина Джоан так меня взволновал. Естественно, у нас постоянно появлялись новые знакомые. Деловые партнеры наших мужей, которые переезжали из Сан-Диего, Оклахомы или даже из Лондона. Мы принимали их, потому что они были должным образом проверены. Мы знали, кто они и откуда.
Как же много историй начинается с момента, когда в город приезжает незнакомец. Включая этого незнакомца, хотя все и пошло не так, как я могла сразу предположить. Я не понимала эту историю – то, как она на самом деле началась, – очень много лет, пока не посмотрела на нее трезво и со стороны. Возможно, тот незнакомец, скрывая свою сущность, таким образом говорил о себе многое.
Рэй, в свою очередь, уже устал от идеи, что Джоан следует быть более осторожной.
– По-моему, Джоан постоянно находится в обществе мужчин, разве не так? – сказал он, когда наутро я снова подняла эту тему. – Вроде ее пока не обижали. – Он смотрел будто сквозь меня, он всегда так делал, когда раздражался.
Я не звонила Джоан, потому что пыталась относиться к ней бережно; существовали некоторые вещи, о которых она молчала, и этот мужчина, видимо, входил в этот список.
Утром в понедельник я проснулась и завернулась в одеяло – Рэй любил включать кондиционер на максимум по ночам – и попыталась прогнать ее лицо из своих мыслей.
Что она делает прямо сейчас? Спит в своей постели. Я надеялась, что она покинула «Трилистник» через заднюю дверь. Я надеялась, что они ушли не вместе. Я почувствовала, как у меня под боком шевелится Рэй, и вспомнила обо всем, что нужно сделать сегодня. Позвонить Дарлин и спросить, не хочет ли она вместе со мной пойти на встречу в Клубе садоводов. Она любила посещать подобные мероприятия. Сводить Томми в парк. Написать список покупок для Марии – она по понедельникам ездила в Джемейл. Спланировать меню на неделю вперед.
Я постоянно себя чем-то да занимала. Когда у меня не было дел, то я чувствовала себя в опасной близости от отчаяния, которое, казалось, находилось прямо под поверхностью: я всегда представляла его себе как почву под машиной. В подростковом возрасте я как-то раз пошла на свидание с мальчиком не из Ривер-Оукс; машина, на которой он за мной заехал, была настолько дряхлая, что я видела дорогу сквозь пол салона. Это зрелище меня добило, и я просто притворилась, что мне плохо.
– Живот, – сказала я. – Болит немного.
– Болит, – тихо повторил он.
Он молча развернул
