смог договориться о том, что изделие «П» будет сегодня принято.
«Остальное уже все развешано?» – спрашиваю я.
«Да», – отвечает Инга.
«Тогда можете идти».
Она расцветает на глазах, и, переодевшись за считаные минуты, покидает упаковку пулей. Смотрю ей вслед и думаю над тем, что не хотелось бы и мне так относиться к работе – думать только о том, когда можно будет с неё свалить.
Все профессиональные упаковщицы набрасываются на изделие «П», и мы с Фарбером остаемся за столом одни. Мы давно уже совершаем одинаковые действия в одном и том же темпе, но теперь это становится ещё более заметным. Неизвестно почему, но вдруг я вспоминаю сегодняшний подслушанный разговор. Надо же, он оказал на меня большее действие, чем я могла предположить.
«Так, с двести восьмыми покончено, – объявляю я Валерии, когда закрываю последнюю коробочку, – что дальше?»
«Ну, посмотри, что там на сетке. Ты все знаешь сама! Не отвлекай меня».
Закатываю глаза, подхожу к сетке, на которую смазчицы кладут подшипники, после того, как окунают их на несколько секунд в ванную с ингибитором. Там лежит какая-то мелочь, по виду похожая на семь миллионов сто третьи или семь миллионов сто вторые. Их море. То же видит и Фарбер. Он уже открывает рот, чтобы что-то сказать или спросить, но я спешу его успокоить:
«Они упаковываются на автомате. Помогите мне перенести сетку туда ближе».
Фарбер кивает, и, хоть без некоторого недовольства – что неудивительно, ведь сетка вся промаслена, и не запачкаться, прикоснувшись к ней, невозможно – помогает мне передвинуть партию, чтобы мы могли заняться теми подшипниками, что находятся снизу. Это пятьдесят шесть семьсот пятые – ручные, и, к большой нашей с Фарбером общей радости, их совсем немного.
«С изделием „П“ вышло шестнадцать миллионов семьсот тысяч», – объявляет Карина теперь уже конечный результат.
И снова всеобщее ликование. Шафров обнимает меня за плечи, и я вижу, что Фарбер доволен. Он улыбается этакой задорной мальчишеской улыбкой, которую, когда он серьезен, сложно даже вообразить на его лице.
«Осталось только успеть выехать, – замечает он крайне деловым тоном, – так что не расслабляйтесь».
И все действительно возвращаются к работе. Можно только удивляться, откуда у нас у всех столько энергии? Мы пришли на завод к семи утра, а сейчас время уже почти одиннадцать вечера, и я, например, не ощущаю усталости, только какое-то необъяснимое воодушевление от мысли, что мы сегодня постарались на славу.
Последние сомнения в успехе отпадают, когда я вешаю на уже готовые, собранные ящики паспорта, и Толик, который работает здесь, на упаковке, с нашим инженером Саровым, пришедшим с остальными на помощь, забивают их. Они делают это в мгновение ока, так что можно уже не бояться, что мы не успеем. Пока Валерия разбирается с охраной, проверяя реестры на отправку, я выхожу
