Но ни грамма боли, все скрадывал адреналин. Купол, наполненный воздухом, не собирался смиряться с окончанием полета, тащил куда-то вперед. Применив усилие к стропам, оказавшимся внизу, я заставил парашют сдаться, покрыв своей белизной часть зеленого поля, которое радушно встретило своих героев. Потом были сборы и пеший марш в часть. Стертые с непривычки ноги, мозоли, кровоподтеки на пальцах ног и стопах – следствие неправильного наматывания портянок, – ничто не могло омрачить полученные в этот день впечатления. После пережитого первого прыжка, я был не согласен с десантной мудростью, гласящей, что первый прыжок – это не страшно, потому что не знаешь, что тебя ждет. Страшен же второй потому, что уже понимаешь что это такое. Я бы перефразировал. На самом деле страшно прыгать первые раз десять, а потом привыкаешь.
Таков был первый прыжок в июле. Теперь же трещал мороз, и стоял декабрь. Ваш покорный слуга, по присвоенной ему воинской должности – старший разведчик – жил в предвкушении четвертого прыжка, в этот раз с ИЛ-76. Уже был разовый опыт отделения от этого огромного самолета. И в этом есть своя прелесть и свои отличия в сравнении с АН-2. Оставались считанные дни.
Часть вторая
СКАЗ ПРО КАРАУЛ
Мы заступили в очередной караул. Пост номер четыре, состоявший из четырех складских ангаров, порученный мне под охрану и оборону, располагался в углу территории части. Моя задача состояла в том, чтобы совершать обход вдоль забора из колючей проволоки с целью пресечения любой попытки проникновения из вне.
Шла вторая смена моего караула. Глубокая морозная ночь. Чистое звездное небо. Тишина, царившая на территории части, прерывалась скрипом снега под моими мощными валенками. Становилось скучно и хотелось спать. В такие моменты самым опасным для часового могла стать любая остановка в движении, не говоря о том, чтобы присесть или облокотиться на что-нибудь. В этом случае – все, конец. Мозг замыкал и солдат погружался в дрёму, что таило в себе опасность быть обнаруженным за этим постыдным занятием группой проверки или разводящим с караульными пришедшими на смену. Обычно в таких ситуациях никто не спешил будить спящего. Просто похищался его автомат или штык-нож, прятался в караульном помещении, а любитель спать на посту изводился приказом начальника караула найти или родить свой автомат, физическими упражнениями параллельно с зубрежкой устава, а также издевками добрых сослуживцев, которые при случае напоминали о промашке. После же караула такому солдату торжественно вручался смешной и огромный деревянный муляж потерянного оружия, с которым боец ходил примерно неделю везде и всюду, от туалета до столовой и даже спал с ним, пока полное осознание своей вины, меры и глубины не проходило сквозь все его естество.
Я боролся со сном всеми доступными способами. Кусал язык и щеки, умывался снегом. Бегал, приседал, ходил так,
