процентов патрон окажется напротив ствола и ты отправишься к праотцам, – все мои труды окажутся напрасными. Но я готов рискнуть, чтобы преподать тебе урок того, как важно следовать моим инструкциям.
Когда он направил револьвер мне в грудь, я непроизвольно поднял руки. Орсон нажал на спусковой крючок – щелчок, – после чего откусил кусок яблока. Я с трудом мог дышать. Я закрыл лицо руками, а брат снова поставил пластинку. Музыка зазвучала опять, Орсон вернулся на диван, отбивая ритм и с теплотой глядя на меня. Достав патрон из барабана, он положил револьвер на пол и плюхнулся рядом со мной. Я ощутил во рту кислый привкус тошноты. Мне показалось, меня вот-вот вырвет.
Твою мать, Орсон спятил! Меня ждет неминуемая смерть. Я в пустыне, один-одинешенек вместе с психопатом, своим родным братом. Своим долбаным братом.
– Энди, теперь ты можешь гулять по всему дому, а также выходить на улицу. Правда, сарай для тебя закрыт, и я каждую ночь буду запирать тебя в комнате, после того как ты ляжешь спать. Теперь тебе больше не надо справлять нужду в ведро. Душ у колодца за домом. Вода холодная, но ты привыкнешь. Электричество поступает от нового генератора, но я был слишком занят и не успел провести водопровод.
– Можно я прямо сейчас схожу в душ? – спросил я, с трудом совладав с голосом.
– Конечно. Но только всегда давай мне знать, когда выходишь из дома. У меня нет ни малейшего желания тебя искать.
Не в силах унять дрожь, я вышел из комнаты и открыл дверь навстречу солнечному свету, расцветающему над ржаво-бурой пустыней. Поежившись, я плотнее укутался в белый махровый халат, который носил в течение последних двух дней. Когда я обернулся, чтобы закрыть дверь, на пороге стоял Орсон.
– Мне тебя не хватало, – сказал он.
Я посмотрел на него, и на какое-то мгновение он стал беззащитным, словно тот брат, которого я любил, когда мы оба были маленькими. Его взгляд умолял о чем-то, однако я находился не в том состоянии, чтобы угадывать желания.
– Кто она? – спросил я.
Орсон прекрасно понял, кого я имею в виду, но ничего не сказал. Мы просто смотрели друг на друга – разжигая родственную связь, крепко спавшую много лет и почти умершую. И все-таки горючий материал в нас еще оставался.
Я не собирался ждать, когда Орсон закроет дверь. Развернувшись, я шагнул в утреннюю прохладу.
– Энди! – окликнул меня Орсон.
Я остановился, но не обернулся.
– Просто официантка.
Глава 6
Я стоял на шатком крыльце, в тени крытого железом навеса, опирающегося на сгнившие деревянные столбы. Со стороны пустыни дул сильный ветер, несущий сладковатый пряный аромат полыни, выжженной на солнце земли и не знакомых мне деревьев.
Четыре расшатанных кресла-качалки, по два с каждой стороны двери, едва заметно покачивались, но я сидел на ступенях, засунув босые ноги в пыль, все еще прохладную в тени, вдали от палящего солнца. Мой взгляд блуждал вдоль северного горизонта: скопление
