не закружилась. Смотри – свалишься за борт!
– Не свалюсь.
Альтия по-прежнему не оборачивалась, желая только, чтобы он поскорее ушел. Но он заговорил снова, на сей раз гораздо более официально:
– Госпожа Альтия, прикажешь ли отправить на берег твой багаж?
Она ответила:
– Только сундучок, стоящий за дверью.
Там сохранялись шелковые отрезы и мелкие подарки домашним. Сундучок был собран еще несколько дней назад.
Брэшен как-то стеснительно покашлял. Он упрямо не желал оставлять ее одну, и она раздраженно повернулась:
– Ну? Что еще?
– Капитан мне приказал… оказать тебе всяческое содействие и помощь… по уборке твоих вещей из… ну… офицерской каюты.
Брэшен держался очень прямо. И смотрел не в глаза ей, а в некоторую точку у нее над плечом. Вот тут Альтия не просто поглядела на него, а по-настоящему увидела – впервые за многие месяцы этого плавания. Во что обошлось ему понижение из старших помощников в простые матросы – а ведь он вытерпел это, только чтобы остаться на корабле? Ей самой пришлось всего однажды в полной мере испытать на себе Кайлово ядовитое жало, тогда как Брэшен… Она сбилась со счета, попытавшись припомнить, сколько раз сам капитан или его новый старпом вытирали о него ноги. Вот и теперь – досталось ему поручение, вызывающее отвращение и заставляющее усомниться в мудрости отдавших его, и что же? Все равно пытается исполнить его, как надлежит справному члену экипажа.
– Без сомнения, – более про себя, нежели обращаясь к Брэшену, проговорила она, – наш Кайл получил немалое удовольствие, отдав такой приказ именно тебе.
Брэшен не ответил, только сжал челюсти, так что выступили желваки. Даже и теперь он ни словом не желал перечить своему капитану. «Безнадежен», – подумала Альтия. И повторила:
– Только маленький сундучок, Брэшен.
Он набрал полную грудь воздуха, словно собирался вручную вытаскивать якорь.
– Госпожа Альтия. У меня приказ: вынести из каюты все твои вещи.
Она отвернулась. Она вдруг в полной мере ощутила, до какой степени утомили ее мелкие доставания Кайла. Ну да пусть его. Пусть думает, будто взял над ней верх. Отец про все узнает – и расставит все по местам. Очень скоро расставит.
– Ну так выполняй, что тебе велено, Брэшен. Я не буду держать на тебя зла.
Он застыл, как громом пораженный. Потом вымолвил:
– Так ты не хочешь… сама все упаковать?
Он был до того потрясен, что даже «госпожа Альтия» добавить забыл.
Она выдавила некое подобие улыбки.
– Я же видела, как ты управляешься с грузом. Я уверена, ты и тут все сделаешь как надо.
Несколько мгновений он по-прежнему стоял у ее локтя, ни дать ни взять оттягивая исполнение тягостной обязанности. Альтия больше не обращала на него внимания. Потом
