пролив столь же хорош, как и между Галом и Алваредо. Мы более придерживались острова Св. Екатерины, опасаясь шквалов с востока. Однако находились на большой глубине, которая от нашего якорного места увеличивалась от 5 до 15 сажен [от 9 до 27,5 м]. Грунтом сперва был песок, а потом – ил. К 7 часам все небольшие острова остались к западу от нас.
В первые два дня нашего плавания свежий ветер дул с юго-востока, потом начал поворачивать к северу и перешел в северо-восточный ветер. Поэтому корабли шли с такой скоростью, что 11-го числа достигли 38° 19´ ю. ш. и 50° 47´ з. д. Проходя устье реки Лаплаты, мы чувствовали довольно сильное течение на северо-восток, но так как мы это предвидели, то направили свой путь ближе к юго-западу.
12 февраля. Ветер дул юго-западный, с порывами; погода пасмурная. Такое обстоятельство, конечно, для нас было весьма неприятно, ибо не только предстояла задержка в пути, но и давала знать себя чувствительная стужа. Сегодня появились большие касатки и альбатросы (альбатросы – большие морские птицы, они водятся в холодном климате, а иногда скапливаются около мыса Доброй Надежды в таком множестве, что в час можно наловить их на удку до дюжины. Самый большой альбатрос пойман нами при моем возвращении из Индии в 1799 году. От конца одного крыла до другого он достигал длины в 10 футов [3 м]). Один из пойманных нами альбатросов был черный, кроме перьев под брюхом и крыльями, которые были белыми.
18 февраля. На 45° 29´ ю. ш. и 58° 32´ з. д. мы делали астрономические наблюдения. В 6 часов пополудни снято несколько лунных расстояний, по которым долгота оказалась 58° 55´ и, следовательно, на 22 мили [41 км] западнее долготы, которую показывали хронометры. Около 9 часов, занимаясь чтением в каюте, я вдруг почувствовал удар в подветренном борту. Думая, что это произошло от излишнего и внезапного наклона корабля, я тотчас вышел наверх, но увидел позади судна беловатое тело. Судя по удару и по множеству летавших вокруг птиц, я принял его за мертвого кита, которого мы зацепили. К счастью, это чудовище не попалось под нос нашему кораблю, в противном случае, при нашем быстром ходе, мы могли бы потерять мачты.
19 февраля. Хотя и начали показываться птички, предвестники бури, однако, поскольку барометр стоял высоко, мы не испугались. Мореплаватели называют этих птичек бурными потому, что нередко своим появлением они предвещают плохую и ветреную погоду. На самом деле правильнее называть их морскими ласточками, так как они очень похожи на береговых ласточек, только крупнее их. Они черного цвета, около хвоста у них белое пятно, а на концах крыльев с обеих сторон белые полосы. Во время бури держатся обычно в струе корабельного пути и, летая, очень часто машут крыльями. В 4 часа пополудни мы были на глубине 70 сажен [130 м], а в 8 часов – 50 сажен [92 м]; грунт – мелкий песок.
22 февраля. Мы переходили из одной широты в другую с такой скоростью, что чувствовали частую перемену и в климате. Но с 19-го числа, когда мы пришли на измеримую глубину, температура вдруг понизилась и наступил чувствительный холод. Сегодня около нашего корабля появилось множество китов средней величины. Один
