восходом солнца он надевает на себя богатый плащ (одеяние, или покрывало, украшенное красными и желтыми перьями. Его подробное описание помещено уже во многих других путешествиях) и потом на одной, но чаще на нескольких лодках отъезжает от берега, приноравливаясь так, чтобы вместе с солнечным восходом опять пристать к нему. Для встречи короля назначается один из сильнейших и искуснейших ратников. Во все время плавания он следует по берегу за королевской лодкой. Как только она пристанет и король, выходя на берег, сбросит с себя плащ, этот ратник, находясь на расстоянии не далее 30 шагов, изо всей силы бросает в него копье, которое король должен или поймать, или быть убитым, ибо в этом случае, как говорят, нет ни малейшего потворства. Изловив копье, король оборачивает его тупым концом кверху и, держа под мышкой, продолжает свой путь в геяву, или главный храм богов. Это служит народу знаком к открытию праздничных забав. Повсюду начинаются примерные битвы, и воздух мгновенно наполняется летающими копьями, которые для этого специально делаются с тупыми концами. В продолжение макагити всякие наказания прекращаются.
Этот обряд островитяне соблюдают с такой строгостью, что если бы кто и вздумал напасть на какую-либо отдаленную королевскую область или на принадлежащую кому-нибудь из вельмож землю, то никто из них не может оставить места, где он проводит праздник. Некто советовал нынешнему королю отменить это празднество, указывая, что он каждый год должен подвергать свою жизнь явной опасности без всякой пользы. Но Гаммамея с надменностью отвечал, что он столь же искусно умеет ловить копье, сколь самый искуснейший из его подданных бросает его, и, следовательно, ничего не опасается.
Время у сандвичан разделяется следующим образом. Год состоит из двенадцати месяцев, а каждый месяц из тридцати дней. Дни делятся не на часы, но на части, например: восход солнца, полдень и заход. Время между солнечным восходом и полднем, а также между полднем и заходом солнца опять делится на две части. Год начинается с нашего ноября.
Жители Сандвичевых островов признают существование добра и зла. Они верят, что после смерти будут иметь лучшую жизнь. Их храмы наполнены идолами, как у древних язычников. Иные из них представляют божество войны, другие – мира, иные – веселья и забав и прочее. В жертву приносят плоды, свиней и собак, из людей же убивают в честь своих богов одних только пленников или возмутителей спокойствия и противников правительства. Это жертвоприношение больше относится к политике, нежели к вере. Здешнее духовенство к своему званию готовится с самого детства. Во время табу оно дает наставления народу. Здесь есть также особая секта, последователи которой утверждают, что они своими молитвами могут испросить у богов власть убить всякого, кого только пожелают. Эта нелепая секта называется когунаанана, и, как кажется, члены ее с самого детства учатся многим хитростям и обманам. Когда кто-нибудь из них вздумает сделать эту безбожную молитву, то через кого-либо дает знать об этом жертве своей варварской
