урны. Мусорить на площади они не решились, поэтому были вынуждены засунуть рекламу в карманы курток.
В один час пятьдесят минут Степан раздал все листовки. Он подошёл к мужчине в очках в бежевом плаще и чёрной кепке, который присматривал за ним. У него были округлые черты лица. Звали его Артур.
– Я всё.
Степан протянул открытую правую ладонь.
Артур достал из кармана плаща пятисотрублёвую и сотенную купюры и вложил их в ладонь Степана.
– Марк сказал, что это стоит семьсот, – возмутился Степан.
– Звони ему, мне он сказал, шестьсот.
– Ладно, времени нет, я побежал. Опять Марк наёбывает. Я потом с ним разберусь.
Степан побежал на Курский вокзал. Он пропустил две электрички и сел в ту самую, на которой ехал вчера с Таней. Он обошёл весь вагон, но её не нашёл. Значит, она поехала на другой электричке.
До семи вечера Степан простоял у моста в Электроуглях, встречая электрички из Москвы. Таню он не увидел, не заметил. Он устал и поплёлся домой.
Весь следующий день он продежурил у моста, ведущего на железнодорожную платформу с семи утра до девяти вечера. Влад встретил его дважды, когда возвращался из Москвы, и когда убывал в столицу.
– Ты кого тут ждёшь? Неужели нашёл подругу? Местная? – поинтересовался Влад.
– Кажется, да, – не стал скрывать Степан.
Опять он не встретил Таню.
На другой день Степан растянул дежурство у моста с шести утра до десяти вечера. Днём ему звонил Марк.
– Стёп, ты чего, обиделся что ли? Приезжай хотя бы завтра. Нужно раздать листовки нового азербайджанского ресторана. Хозяин уже заплатил приличную сумму. Ты же наш лучший промоутер. Прости, я иногда был не прав. Завтра приезжай обязательно. Я тебе обещаю тысячу за раздачу хотя бы восьмидесяти процентов продукции.
– Иди ты в жопу!
– Потом пожалеешь, Степан.
Степан отключил связь.
Таня опять не показалась на мосту или в другом месте. Может быть, она уехала куда-то или заболела? Она не дала ему телефон. Это уже было признаком того, что он ей не очень-то и понравился.
На улице уже стемнело. Начался косой колючий дождь и Степан, вжав голову в плечи, шёл домой. В душе он усмехнулся собственной наивности. Кто он такой, чтобы кому-то нравится? Какой-то промоутер, раздавала листовок. Женщины таких мужчин, наверно и за мужчин не принимают.
На следующий день Степан вышел на работу. Он быстро освободился и до вечера бродил по московским улицам, заглядывая в витрины магазинов, рассматривая дома, деревья, людей.
В Электроугли он приехал в восьмом часу вечера. В магазине по дороге домой Степан купил большую бутылку газировки и буханку хлеба.
Влад оказался в квартире не один. На кухне он пил пиво с молодой девицей в чёрной футболке и голубых джинсах с большой дыркой в районе колена. У неё были симпатичное, но примитивное лицо дешёвой куклы; чёрные, крашеные, как у готов волосы, и маленькие карие глаза. Раздевшись в прихожей, Влад прошёл на кухню.
– Не
