высокого роста, ни чуть не меньше, чем герцог, но в отличие от него состоял то ли из груды мышц, то ли из груды жира. Если при виде герцога напрашивалось сравнение с терминатором, то при взгляде на братишку у Вовки было на уме одно – «Кинг-Конг». Повышенной волосатостью и лицом он был точной копией своего отца, а вот взгляд, злой и жестокий, говорил о том, что и тёткина «природа» здесь постаралась. До этого Вовка представлял себе братишку похожим на вредного отличника Стёпку, поэтому внутренне был готов к беседе, но как общаться с этим «Кинг-Конгом» он даже и придумать не мог. А тем временем эта глыба медленно приближалась. Поковыряв пальцем в носу и смачно плюнув на великолепный куст алых роз, Жак нагло ухмыльнулся. Вовке стало противно, что какая-то куча жира ведёт себя так по-свински, поэтому он мгновенно принял решение, как будет общаться с этим чудовищем. Собрав в себе всё мужество, он спокойно обратиться к братишке:
– Привет, Жак, как поживаешь?
Видимо такое фамильярное обращение было не свойственно Вовкиному предшественнику, поэтому «Кинг-Конг» тупо уставился на Королькова.
– Я спрашиваю, как поживаешь, – попытался Вовка исправить сложившуюся ситуацию.
Тут, как ни странно, на помощь пришёл неожиданно «оживший» дядюшка:
– Сынок, ты чего молчишь? Ведь Вольдемар с тобой поздоровался.
– Я потому и молчу, что он со мной поздоровался. Мы же с ним пять лет не разговариваем, – пробасил детина.
Вовка понял, что сглупил, но отступать было поздно:
– Вот именно, братик, я сегодня подумал, мы вроде родня, а пять лет не разговариваем, вот и решил, хватит дуться друг на друга. Чего нам делить?
На лице Жака отразилась работа мысли: сначала он несколько секунд с удивлением смотрел на Вовку, затем на родителей, делавших ему какие-то знаки, почесал затылок и неожиданно для Королькова – заулыбался.
– Ба, да у него улыбка, как у противной девчонки из их класса, Маринки. Такая же неприятная, как крысиный оскал, – заметил Вовка.
– А разве нам нечего делить? – наконец, выдавил братишка.
– О-о-о, – только и смог простонать дядюшка.
– Сын, ты в своём уме? – испугалась тётка.
– А кто в прошлом году отбил у меня Жаннет? Кто насыпал в кровать противных жаб? Кто всегда смеётся надо мной? Да если я начну всё перечислять, дня не хватит, а ты говоришь, чего делить.
– Но ведь и ты не остался в долгу, осмелился предположить Вовка.
– Конечно, – Жак тупо заулыбался, – я же всегда все гадости первым делал.
– О-о-о, – теперь уже простонала тётушка.
Упиваясь своим превосходством, Жак вдохновенно стал перечислять:
– Это я подрезал подпруги у твоего жеребца, и ты два месяца лечил свои раны. Это я подсыпал песка в твои доспехи, и во время поединка с Ричардом их у тебя заклинило, и ты проиграл. Это я отравил твою любимую собаку, по которой ты так горько плакал. Это я подослал к тебе Мари, чтобы… – на этом
