ломаными линиями, какими-то символами и пиктограммами.
Еще в школе Иван научился точно копировать любой попадавшийся под руку рисунок вплоть до мельчайших деталей, причем в любых масштабах. А черчение стало единственным предметом, по которому у него всегда было «отлично». И теперь он ради интереса представлял, насколько эффектно эти магические знаки смотрелись бы на полу зала.
Впрочем, некоторыми элементами можно было бы украсить и стены, вышло бы готично и загадочно. И уж намного привлекательнее, чем просто серая облущенная краска, нагонявшая тоску.
«Ну а почему бы и нет? – подумал начавший хмелеть Иван. – Вызову себе Хоттабыча и отправлю его за добавкой!».
Он принялся выбирать подходящий рисунок – не слишком сложный, чтобы не тратить много времени, но и не самый примитивный. Ему хотелось, чтобы чертеж визуально выглядел красиво.
Не особо обращая внимания на подписи под схемами, он, наконец, выбрал наиболее подходящую – с красиво переплетающимися по ее краям линиями и не слишком сложными для прорисовки, но в то же время завораживающими взгляд иероглифами.
Минут через пятнадцать, закончив дорисовывать самые мелкие детали чертежа кусочком красного кирпича, он с удовлетворением сравнил свое произведение на полу водокачки с оригиналом в книге. Сходство было стопроцентное.
Забавы ради Иван взял книгу, встал в центр чертежа и, стараясь не коверкать слова, театрально прочитал непонятное, набранное витиеватым латинским шрифтом заклинание – нужно же было довести затею до конца.
Что касалось самого результата магических действий, то он его не ждал. Просто хотелось хоть немного побыть волшебником. Или на худой конец персонажем готического романа с магами и спиритизмом.
Окончив ритуал, Иван плюхнулся в кресло-качалку и задумался. Портер заканчивался без всякой перспективы пополнения, да и есть было нечего. Стало скучно. Оставалось разве что укладываться спать.
Тепловентилятор умиротворяюще жужжал, гоняя теплый воздух по залу и его монотонный звук начал убаюкивать несостоявшегося мага. Глаза слипались, да и урчание теплого пушистого Фурси тоже навевало сон.
– Ты что, больной?
От неожиданности Иван выронил пустую бутылку, и она с громким звоном откатилась в другой конец зала. При этом Фурси с душераздирающим котячьим воплем метнулся с колен Ивана и скрылся за ящиками с фруктами.
Посмотрев в угол, из которого доносился голос, Иван увидел на уровне примерно полуметра от пола какую-то тень, очертаниями похожую на человека в темном балахоне с низко надвинутым на лицо капюшоном.
Даже если бы горло не сжал спазм, а сердце не заколотилось настолько, чтобы вызвать отдышку, как после интенсивной стометровки, он все равно бы не нашелся, что сказать.
– Ну, и? – прошелестела тень.
– В смысле? – задыхаясь, переспросил Иван. – Ты вообще кто?
– Начинается, –
