человек. Пенсии у всех достаточно высокие, дом элитный, старушек – колхозниц здесь не проживает. А подъездов у нас четыре. Затем она идет в соседний дом. К обеду ей удается пройти лишь два дома. После этого она возвращается на почту для отчета и для пополнения денежных средств. Но того, что находится в её кассирской сумме до обеда, удовлетворит любого бандита. Получить таким легким путем от пожилой женщины, в начале её трудового дня, слегка оглушив её по голове твердым предметом, практически, два, а то и больше миллионов рублей, устроит любого ублюдка. Тем более, всё было запланировано сделать моими руками. Меня подстригли очень коротко, купили какой-то цветной парик и точно такой же парик с реальной моей прической, который я стала носить постоянно. То есть в моей внешности ничего не изменилось. А вот в день, когда всё и должно было произойти, меня планировалось переодеть, как в портовую шлюху, надеть на голову этот страшенный красно-зеленый парик, намазать моё лицо, чтобы и мама родная не узнала и отправить в подъезд ждать мою жертву. Остальное дело техники. Мне был дан шланг, набитый обыкновенным песком и каким – то образом запаянный с дух сторон, которым я и должна была вырубить бедную женщину ударом по затылку. А она была, между прочим, ровесницей моей мамы, и даже знакома с ней. Я пыталась уговорить Михаила отказаться от этого дела, обещала еще выдать им кучу информации по делам нашей фирмы, но им уже стало это неинтересно. Захотелось легких и быстрых денег. А то, что пожилая женщина после моего удара могла больше никогда не придти в сознание, никого не интересовало. Михаил же убеждал меня, что это последнее дело, после которого мы останемся без долгов и совершенно свободными, к тому же в новой квартире. Егорка будет обеспечен на все сто процентов. А бедной кассирше, если аккуратно выполнить удар, практически ничего не угрожает. Минут через пятнадцать она придет в себя. Максимум полежит пару недель в больнице с сотрясением мозга и всё. Зато я и Михаил будем свободны от долгов, плюс ещё получим небольшую долю от дела. А меня никто не заподозрит, потому что никто никогда не сможет узнать меня в новом обличии портовой шлюшки.
И я решилась. Я убеждала себя, что уж, если вступила на этот скользкий путь, надо дойти его до конца и с честью выпутаться из создавшегося положения. Возможно, и денег ещё заработаю. Я рассуждала уже, как закоренелая преступница. Но нужно всё выполнить таким образом, чтобы Надежде Викторовне был причинён наименьший вред для её здоровья. Михаил научил меня, как пользоваться этим злополучным шлангом. Вечерами мы отрабатывали на мягких игрушках силу и направления удара. Мне кажется, если он правильно меня тренировал, то сейчас я один из самых лучших представителей разбойников, владеющих этим орудием, во всей стране.
И вот этот день раздачи пенсий наступил. В 10 часов утра я уже разодетая, согласно всему сценарию, ждала недалеко от нужного подъезда, ожидая прихода Надежды Викторовны. Сказать, что я была спокойна, значит не сказать ничего: от страха у меня тряслись поджилки, руки, и ноги мои дрожали
